Щупальца веры,

— Что же?

— В том случае если твоя магия не сработает, ты откажешься от своей религии. Тотчас же. И навсегда.

Она колебалась всего долю секунды.

— Я обещаю, — сказала Тори. Она казалась ни капли не обеспокоенной.

Глава 27

Магазин скобяных изделий находился в верхней части Коламбия-авеню. Это был недавно реконструированный магазин, он был битком набит субботними покупателями, нагруженными банками красок, пакетами и пакетиками со стальной проволокой, бритвенными лезвиями, скребками. За прилавком стоял круглолицый, коренастый, с лицом цвета кофе мужчина в синем халате с фирменным девизом «Шервин-Уильямс» на нагрудном кармане: «Мы охватываем весь мир».

— Его зовут Вото, — сказала Тори, войдя с Кэлом в магазин.

— Что это за имя? — спросил он.

— Это значит «голос», — сказала она. — Так мы его называем в нашем кругу. Его настоящее имя Рамон Суарес, и он здесь хозяин.

Мужчина за прилавком подозвал помощника, стоящего на стремянке:

— Галлон «Латекса 56–20» и четыре банки «Петерсон-7». — Он провел одной рукой по своим черным кудрявым волосам, а второй продолжал что-то писать.

Кэл пристально взглянул на Суареса.

Он? Мысль, что этот поставщик кистей и отверток молодым адвокатам, отделывающим заново свои квартиры в верхнем Вест-Сайде, этот предупредительный подвижный лавочник с детским личиком мог быть колдуном, была смехотворна.

Нет, это не смехотворно! Это вовсе не смехотворно! Кармен Руис и Квентин Кимбелл. После вчерашней ночи все это уже не смехотворно.

Когда они приблизились к прилавку, Суарес поднял глаза от квитанции за краску, которую он выписывал покупателю.

— Виктория, приятно тебя видеть, — сказал он. — Я через минуту подойду к тебе.

Тори почтительно ждала, пока Суарес заканчивал обслуживать клиента.

— Вам очень понравится, как ложится краска, одного слоя будет достаточно, если что не так, вы придете и скажете мне.

Суарес позвал своего помощника, чтобы тот стал за прилавок, и Кэл и Тори последовали за ним через вращающиеся двери в заднюю комнату, где метлы и вантузы торчали из проволочной мусорной корзинки. Они поднялись на один лестничный пролет, освещенный единственной голой электрической лампочкой.

Обстановка уютной квартиры Суареса состояла из туго набитой кушетки, трех кресел, обитых набивным ситцем, двух торшеров с новыми белыми абажурами и кофейного столика, на котором лежали потертые экземпляры журнала «Ньюсуик», похожие на те, что годами лежат в приемной дантиста. В каждом из четырех углов комнаты были двери, а старомодный камин, облицованный плиткой, занимал одну стену. На каминной полке стояла шкатулка с двумя дверцами размером с большой чемодан. Кэл не мог удержаться от мысли, что для человека, имеющего прямую связь с богами, Вото живет в удивительно простой обстановке.