— Неминуемый риск!
— Что, мы у него подеремся?
— У него постоянно кто-нибудь дерется.
— Но не мы.
— Но не мы.
— Дадим денег?
— Отстегнем.
— Из нашего бюджета?
— Из городского, — Шеф сделал долгий глоток из единственной уцелевшей кружки и передал ее Оскару. — Из башни Газпрома.
От «Баньши» мало что осталось. То, что трактир был почти полностью деревянным, сыграло ему плохую службу — камень бы выдержал удары, но дерево разлетелось в щепки. Сейчас он был почти полностью уничтожен: мебель разбита на куски, люстра с оборванными цепями валялась на полу, вместо стен виднелась спрессованная за долгие годы земля, на месте пола тоже проглядывал чернозем.
Шеф, опершись об обломки стойки, задумчиво оглядывал дело рук своих — ну и Оскара.
— Знаешь, надо это почаще повторять, — задумчиво протянул он, — как-то поразмяться все-таки.
Оскар гулко хмыкнул в кружку:
— Трактиров не наберемся.
— Да нет, зачем, — Шеф кивнул в сторону разбитого задника, где раньше стоял частокол бутылок. Оскар кивнул, перемахнул завалы битого дерева и, порывшись пару минут, выудил оттуда каким-то чудом уцелевшую бутылку. — Можно и в спортзале.
— Ага, представляешь, — Оскар с трудом вглядывался в этикетку, — сколько народа соберется посмотреть, как начальники друг друга мутузят!
— До черта, — Шеф ухмыльнулся, — но ты только представь их лица!
Оба рассмеялись — немного натянуто.
Оборотень зубами вытащил запечатанную пробку, плюнул и наполнил кружку. Шеферель смотрел на него невидящим взглядом.
— Ты что, правда хотел уйти от меня?