Оскар вопросительно приподнял брови.
— С тех пор как Нина погибла, она осталась жить у меня. Недавно я вывез ее в город и отправил на работу. Все устроил, ты знаешь, — он покачал головой, будто смеясь сам над собой, — я даже подругу ей нашел, ты не поверишь. Виктор очень кстати привез какую-то американскую вампиршу с тяжелой судьбой, вот я их и свел, отправив Вниз…
Он помолчал, рисуя пальцем на столе непонятные узоры.
— А потом на нее напал Представитель. Ожидаемо, правда? Только он напал на нее посреди города, Оскар. Понимаешь? Посреди этого проклятого города! — Шеферель с такой силой затянулся, что сигарета прогорела до самого фильтра, осыпавшись пеплом на пол.
— Как?.. — Оскар непонимающе помотал головой. — Как это?
— Они чуют меня, — Шеферель посмотрел на оборотня, и в его глазах отразилась искренняя боль от собственного бессилия. —
Он опустил голову и зарылся руками в волосы.
— Я не знаю, что делать, Оскар. Впервые в жизни. Я хотел ее защитить, а теперь она всегда в опасности.
Оскар слушал молча, внимательно. Прикусил губу:
— Забери ее. И уезжайте оба. Оставшись здесь, ты ее не спасешь. Только себя угробишь — и тогда уже точно лучше не будет.
Шеферель пораженно смотрел на оборотня:
— Как… В смысле как же…
— Ее здесь больше никто не держит. — Оскар подался вперед, заглядывая наставнику в лицо. — Матери больше нет. Отчима она давно не видела. Я… скоро твое действие наберет силу, и она вообще забудет про меня. Увози ее. Куда-нибудь в Европу. Там много наших, всегда найдешь компанию. А даже если и нет, не думаю, что ты пропадешь, — он выжал из себя улыбку.
— Да… — Шеферель задумчиво прикусил кончик пальца, — я как-то и забыл, что скоро уже все начнется… — Он скосил глаза на бутылку, проверяя, осталось ли там еще что-нибудь. — Знаешь, Оскар, я впервые в жизни не уверен, что поступил правильно.
— Что-то часто у тебя с ней получается впервые в жизни, — Оскар выплеснул остатки страшного пойла в кружку, — тебе не кажется?
Шеферель молчал. Оборотень присмотрелся к своему начальнику, взгляд которого с каждой секундой становился все более паническим.
— О, боги, нет, — Оскар поставил бутылку на стол так резко, что у нее разбилось днище, — нет, Шеферель! Только не говори, что ты…
— Ты не понимаешь! — Шеф страдальчески свел брови. — Я видел ее природу с самого начала! С первого дня! С самого первого мгновения! — Он вытряхнул из стремительно пустеющей пачки новую сигарету. — Еще до того, как ты привел ее в НИИД. Я видел ее на площади. Она еще была другая — грузноватая, бесцветная… А я уже знал, кто она, какой будет, — он выпустил вверх колечко дыма. — Я уже все про нее знал…
Оскар молча смотрел на печального Шефереля, на идеальном лбу которого вдруг проступили морщины, а под глазами — темные круги.
— И что ты будешь делать?