— Не знаю, — он поерзал на колоде, ища, куда стряхнуть пепел, ничего не нашел и сбросил его прямо на пол, — обманывать?
— А честно говорить не пробовал?
— Пробовал, — Шеф снова глубоко затянулся. Ярко вспыхнул огонек сигареты, — когда про вас с Ниной рассказывал. И про Доминика. Мне не понравилось.
Они снова замолчали. Оскар потянулся к пачке Шефереля и начал охлопывать карманы в поисках зажигалки. Тот, не глядя, протянул руку и прижал палец к кончику сигареты — она вспыхнула и задымилась.
— Ше-е-еф…
— Да что уж теперь-то, — отмахнулся тот.
— Я хотел сказать «дешевый фокус», но и это тоже.
И снова повисла тишина — тяжелая тишина общей проблемы, у которой нет решения. Как свинцовая плита, которую не сдвинуть ни в одну сторону, она придавила их, заставив ссутулиться, опустить головы и как будто даже стать ниже.
— Я не уеду, — Шеф выдохнул дым вместе со словами, — пока она не будет готова уезжать. Без нее не хочу, а сейчас она не согласится.
— Хочешь сказать, пока не подействует?..
— Да.
— Сколько времени на это нужно?
— Кто знает, — Шеф пожал плечами, — может быть, пара месяцев, может быть, дольше. Думаю, около полугода.
Они допили мухоморную настойку, не чувствуя вкуса, по старинной привычке побросали окурки в бутылку.
— Пора уже, наверное?
— Пожалуй, — Шеф легко спрыгнул с колоды, аккуратно опустившись на единственный уцелевший пятачок.
Оскар последовал за ним. Они оглядели окружающую разруху со странным чувством легкой грусти, как будто понимая, что им больше не случится так же повеселиться.
— Скажи, — Оскар помедлил, поднимая с земли куртку, — когда ты подобрал меня… Ты искал Изабель? Хоть раз искал ее?
Шеф, уже стоя на пороге, замер. Вышедшая луна осветила его фигуру, сделав лицо мертвенно-бледным. Он прикрыл глаза. Едва заметно дрогнули мускулы на лице от плотно сжатых челюстей.
— Я не мог вернуть ее тебе, Оскар.