«Ночь, когда она умерла»

– У вас непроглядная ночь! – удивилась она. – Почему ты звонишь мне в такой час?

– Я узнал о том, что случилось с Карлой. Прими мои соболезнования, пусть и запоздалые.

– Ничего, я справляюсь. Работать у меня не получается, так что я, можно сказать, маюсь бездельем. Привела в порядок свой сад, а теперь принялась за твой дом. Подумала, что для меня не составит большого труда содержать его в чистоте, а тебе будет приятно, когда ты приедешь. – Она говорила спокойно, но мне был знаком этот тон: так говорят люди, которые с трудом сдерживают слезы. – Представляешь, я даже не знала, что у нее рак. Ума не приложу, как она умудрялась это от меня скрывать. В последний месяц она не работала, ни с кем не встречалась, вела замкнутый образ жизни. Когда я хотела приехать, она и слышать об этом не желала. Говорила, что хочет побыть одна. Как дикое животное, которое чувствует, что умирает – и уходит подальше от всех. А я знала, что нужно было приехать и хотя бы один раз в жизни ее не послушать…

– Ты ни в чем не виновата, Джессика. Кроме того, уже ничего не изменить, плохо это или хорошо. Было бы здорово, если бы мы каждый раз получали возможность возвращаться в прошлое и исправлять свои ошибки, но это невозможно. Разве стоит жалеть о том, чего у нас никогда не будет?

– Пожалуй, ты прав. – Она помолчала. – Может, ты приедешь?

– Конечно. Но позже. Думаю, через пару недель. На выходные.

– И всего-то? А, ну да. Я забыла. Ты ведь теперь не только очаровательный психоаналитик, но и очаровательный бизнесмен. Позвонишь, когда закажешь билеты. А заодно подумай о том, как будешь расплачиваться со мной за уборку дома. Я принимаю только наличные. Никаких чеков и кредитных карт.

Джессика положила трубку. Я несколько секунд вертел телефон в руках, и меня отвлекла появившаяся в спальне Ванесса. Она потрепала ладонью влажные волосы и, остановившись посреди комнаты, посмотрела на меня.

– С кем ты разговариваешь в такой час? И зачем ты принес компьютер? Делишься с друзьями в Facebook впечатлениями от сегодняшнего вечера?

– Скажи, ты знаешь… про Карлу?

Ванесса присела на покрывало и взяла компьютер.

– Нет. А что случилось?

– Ты не читаешь новости?

– Читаю регулярно, просто последние дня три почти не заглядывала.

Заметку Ванесса прочитала пару раз. Она долго смотрела на фотографию Карлы, потом начала просматривать комментарии.

– Странное ощущение, – сказала она. – Чужая женщина, роднее которой у меня никого не было и, вероятно, не будет. Ты был с ней знаком?

– Я был на ее лекции. Еще до того, как мы с тобой познакомились.

– Когда я училась на первом курсе, то мечтала стать онкологом. Но в последний момент решила выбрать психиатрию. Я знала, что не смогу видеть смерть практически каждый день. Это самая страшная и уродливая вещь на свете. Их две – смерть и старость. Как бы ни изощрялись пластические хирурги, люди стареют и дряхлеют, а потом умирают.

– Было бы хуже, если бы они жили вечно. Люди умудряются скучать, даже когда осознают, что в их распоряжении жалкие шестьдесят-семьдесят лет. Что уж тут говорить о вечной жизни.

Ванесса кивнула, продолжая изучать комментарии, и, наконец, остановилась на одном из них.

– Джессика Стокхард? Однофамилица?