— Ты отлично выглядишь, — совершенно искренне сказала Салли.
Нет. Это она отлично выглядела, я не мог на нее не глазеть, не наслаждаться ее красотой. Если она считала меня красивым, оставалось лишь радоваться. А вот передо мной сидела невинная, уязвимая прелесть, хрупкая и незащищенная, и мое сердце рвалось к ней. Я обнял ее лицо ладонями и поцеловал ее, с любовью и страстью, а потом нежно прижался своей шершавой щекой к ее нежной коже.
— Что ты сегодня отрежешь? — спросила она.
— Я… я думал о втором пальце, — запнулся я.
— А разве ты не… — Она замолчала.
— Продолжай. Что я «не»?
— Просто… разве ты не боишься повториться? Если уж ты решил удалить палец, то почему не выбрать палец на ноге?
— Я… ну… ну да. А что в этом плохого?
— Мне кажется, аудитория хочет какого–то, ну, развития. Ты же не хочешь потерять их интерес?
Развития. На миг мне показалось, что я слышу сетевого критика. Но тут же понял, что она права.
— К примеру, ухо?
Она взяла меня за руку.
— К примеру, кисть. — И она поцеловала мою ладонь, а потом заглянула мне в глаза.
— Кисть. — Я сглотнул.
Но пути назад уже не было. Я задал себе направление, я подготовил финальный акт и теперь должен выполнить задуманное. Я заключил сам с собой контракт.
Четверть десятого вечера. Часы на стене отсчитывали секунды размеренно и неизбежно, но я готов поклясться, что стрелка все ускорялась. Хотя, возможно, ускорялся мой пульс.
— А после кисти?
— Подумаем об этом позже, — сказала она. — После кисти.
— Ты права.
Она улыбнулась, и ее золотые глаза засияли. Ее поцелуй был глубоким и долгим.