— Да погоди ты! Какая тюрьма, когда суда ещё даже не было!
— Говорю тебе: следователь зверь! Засудит он меня! Засудит — как пить дать!
Архип снова приложился к бутыли.
Косарь пожал плечами.
— А на меня этот солдатушка справил ладное впечатление! Ты его не бойся раньше времени — он дело своё знает! Невиновного не засудит! С виду он человек обстоятельный, да и по разговорам видно, что не глупый.
— Вот и мадам директриса так говорит…
— Ну! Вот видишь!
Архип снова тяжело вздохнул.
— Говорить-то говорит, а при нём, при следователе-то при этом, зело тушуется…
— Неужели?
— Да! Не успел твой «солдатушка» кабинет войти, как её всю затрясло!
Архип поставил бутыль на пол, улёгся одетым на койку, повернулся к стене. Косарь почесал затылок.
— Так она ведь… женщина… Женщины, братец ты мой, всего боятся… А ты — мужик!
— Мужик-то мужик, да боязно мне…
— Перестань! Хочешь, я снова к следователю пойду, расскажу про тебя, какой ты хороший, мухи не обидишь и так далее… Только и ты там стой поблизости где-нибудь, на случай, если вопросы к тебе вдруг появятся.
Архип согласился. Друзья направились к лестнице, ведшей из подвала наверх.
В это время в подвальном коридоре бродила плачущая Верочка, почти не обращая внимая на взрослых.
— Шурочка, ну где же ты? Мне поговорить с тобой надо…
Косарь с Архипом не смогли пройти мимо такого.
— Ты гляди! Ещё одна мамзелька желает потеряться!