Инквизитор запнулся, потом приказал:
– Привести бургомистра! Немедленно!
Встрепенувшись, монах помчался выполнять приказание, и через несколько секунд в зал уже входил бургомистр. С большим трудом в нем можно было узнать того полного жизнерадостного человека, которому офицер, возлюбленный Катерины, когда-то вручал письмо. Теперь это был глубокий старик. Он истощал, и кожа даже на лице висела, как потерявшие вид и цвет лохмотья. Седые волосы свисали неопрятными прядями сзади, а руки тряслись. Серые губы дрожали, как листья на ветру, а глаза бегали по сторонам, полные ужаса. На эту сломленную фигуру было страшно смотреть.
– Вы звали меня, святой отец?
– Да, звал, сын мой.
Отец Карлос был намного моложе бургомистра, обращение «сын» звучало издевательски, но никто из них, в том числе и монах (невольный свидетель страшной сцены) этого не заметил.
– Да, звал, сын мой. Здесь нужна ваша подпись.
Монах протянул бургомистру бумагу. Лицо старика затряслось:
– Я не могу…. Не могу это подписать….
– А почему? – в голосе инквизитора звучало неприкрытое издевательство.
– Но это… это ужасно… я… никогда не видел….
– Конечно. Вы не можете видеть. Для этого есть я.
– А поселок? – бургомистр внезапно осмелел – это было последней вспышкой отчаяния, – вы сравняли с землей поселок, уничтожили мой город! А люди…..
– Кого вы называете людьми? Слуг дьявола?
– Нет…я… – смелость иссякла, от нее не осталось теперь даже следа.
– Поселок был центром слуг дьявола. Они совратили и ваш город. Я вернул эти земли господу Богу. Ради этого я и приехал сюда. Впрочем, вы меня уже утомляете! Это глупый, бессмысленный разговор! Подписывайте!
Молча глядя на бумагу, бургомистр трясся всем телом. Но перо, предложенное монахом, не взял.
– Подписывайте! Немедленно подписывайте! Чего вы ждете?
– Я не могу… не могу… я… должен подумать…..
– Времени уже нет! Подписывайте сейчас!