Он сжал челюсть.
– Я сделаю все, что потребуется, чтобы обеспечить твою безопасность.
– Склонишь голову. Будешь выполнять свой долг.
– Да.
– Правой, левой. Вперед, к жар-птице. Продолжай шагать, как хороший солдатик.
– Все верно, Алина. Я солдат. – Я подумала, что он наконец сломается и ввяжется в желанную, необходимую ссору. Вместо этого Мал встал и стряхнул капли с пальто. – И я продолжу шагать, поскольку жар-птица – единственное, что я могу тебе дать. Ни денег. Ни армии. Ни крепости на вершине горы, – надел рюкзак. – Это все, что я могу предложить. Все тот же старый фокус.
Мал вышел под дождь. Я даже не знала, чего хотела больше: побежать за ним и извиниться или толкнуть его в грязь.
Зоя дернула элегантным плечиком.
– Я бы предпочла изумруд.
Я уставилась на нее, затем помотала головой и испустила нечто среднее между смешком и вздохом. Мой гнев утихомирился, бросив меня в одиночестве – жалкую и смущенную. Мал этого не заслуживал. Никто из них.
– Простите, – пробормотала я.
– Может, ты проголодалась? – спросила Зоя. – Я всегда злюсь, когда голодна.
– То есть ты всегда голодна? – полюбопытствовал Хэршоу.
– Ты еще не видел меня злой. А когда увидишь, тебе понадобится очень большой платок.
Он фыркнул.
– Чтобы вытирать слезки?
– Чтобы остановить кровотечение.
На сей раз я искренне рассмеялась. По какой-то причине небольшая доза яда Зои оказалась именно тем, что доктор прописал. Затем, несмотря на доводы рассудка, я задала вопрос, который не давал мне покоя почти год.
– Тогда, в Крибирске, вы с Малом…
– Было дело.