– Да ну тебя, – усмехнулась я и переместилась на кровать.
Достав тетрадку и карандаш, на несколько минут задумалась, а потом принялась быстро писать. Слова, всплывавшие в голове, я тихонечко бормотала под нос.
– Поговори со мной, дракон, крылом задев за облака. Твоей красой – ошеломлён… – перевела взгляд в окно, снова на статуэтку, и дописала: – Гладь неба для тебя легка…
Песня, пусть и немного нескладная, рождалась прямо на ходу. Я вообще неожиданно для себя стала часто придумывать разные незамысловатые стихи и перекладывать их на музыку. Раньше за собой таких талантов не замечала, но… тогда у меня была совсем иная жизнь. Я была дочерью графа, наследницей титула и состояния, училась всему, что необходимо было знать для управления всем этим богатством и землями. Последние полгода, даже уже больше, сильно изменили меня.
– Дар, послушай, – отложив в сторону тетрадь, я взяла в руки гитару. – Я написал песенку. Как думаешь, спеть ее сегодня? Понравится она людям?
Он привычно кивнул и приготовился внимать. Собственно, именно он и был всегда первым, кому доводилось слушать мое творчество.
Смежив веки, чтобы не отвлекаться, я пела, и слова легко ложились на музыку. Не знаю, как ее примут люди, но у меня самой мурашки по спине побежали. Распахнув глаза, я посмотрела на Дарио и испуганно оборвала ноту, не закончив.
– Дар, у тебя кровь идет носом!
Он сидел, застыв словно неживой, уставившись на меня ничего не выражающим взглядом, а из его носа уже не капала, а буквально лилась кровь.
– Дарио! – бросилась я к нему.
И тут он открыл рот, словно желая что-то сказать, и из него тоже хлынула кровь.
– Дарио! Что… Что же делать?!
А в следующее мгновение мужчина упал на пол, и его начало бить в конвульсиях и корежить. Тело тряслось, извивалось… А кровь всё шла…
– Дарио! Дар! – Я прыгнула к нему, перевернула на бок, чтобы он не захлебнулся, и навалилась сверху, сдерживая изо всех сил, чтобы он не причинил сам себе вред. – Тихо… Постарайся не двигаться… Дар!
Когда он, отключившись, затих, и мы оба, и пол были полностью перепачканы алым.
– Боги великие… – в ужасе прошептала я и сползла с него. У меня самой руки тряслись от испуга и непонимания, что произошло. Ведь всё было хорошо. Он был совершенно здоров, сидел, улыбался, слушал меня, и вдруг такой припадок…
Чего мне стоило раздеть его и затащить на кровать, я не стану рассказывать. Когда наконец-то бессознательное тело распласталось на постели, я сама была едва жива. Звать служанку – страшно. Еще решат, что это заразная болезнь, выкинут тогда с постоялого двора. И что нам делать ночью на улице? Единственный выход – скрыть это ото всех. Кровь замыть, перепачканную одежду спрятать и потом постирать. И нужно оттереть лицо и руки. И мои, и Дара.
Этим я и занялась, перепуганная до смерти, ничего не понимающая…
А ведь еще выступать перед публикой. Внутри всё застыло от тревоги, меня слегка потряхивало от нервного возбуждения, но выбора нет, нам нужны деньги. И я пошла…
Сил на улыбки и сказки у меня не было. И я играла и пела. Наверное, никогда еще я так не играла. Отчаяние буквально рвалось из меня с музыкой и песнями… В мою шляпу падали монетки, здоровенные угрюмые мужики, понурившись, слушали и пили вино. Пили и слушали… Служанки едва успевали доносить им новые кувшины с хмельными напитками.