Вейн

— Никто.

— Никто? Правда? Тогда почему он так ревнует?

— Ты ошибаешься, Дир… — чуть слышно пробормотала Вейн.

Путница села на пол и схватилась за голову. Вот тьма… Зачем только Охотник пришел за ней! Стоит Ксандру залезть ему в голову и просмотреть воспоминания…

— Да? Вот уж вряд ли. Кто он? — вдруг со злостью рявкнул Дир и тут же устало прикрыл глаза. — А знаешь, можешь не отвечать, принцесса. Даже я не такой дурак, чтобы не заметить очевидного сходства. Просто одно лицо… Алекс его сын, ведь так, Вейн?

Она закрыла глаза и уткнулась лбом в колени. От отчаяния хотелось просто завыть. Взгляд зацепился за матовый синий камень на тусклом металле. Перстень… Она решительно встала, положила ладони на грудь Охотника, провела до пояса. Он смотрел настороженно, потянулся к ее руке, неуверенно накрыл ладонью. Девушка быстро расстегнула петельку на его рубахе, тронула медальоны на кожаных шнурках

 — Что у тебя есть? — глухо спросила она. — Яды? Черная пыль? Дождь? Что?

 Он перехватил ее ладонь, прижал к груди.

— Это все не поможет! Слишком много темноты, ты что, не видишь?

 Путница руку выдернула, перебрала его амулеты и сдернула один.

— Уходи, Дир, — не глядя на него, проговорила Вейн. — Уходи. Перстень надень, пройдешь сквозь слой возле башни. Иди…

 — Что ты задумала? Вейн! Я не оставлю тебя одну…

Она отвернулась.

— Иди. Постарайся найти Кхха. И жди меня у ворот.

Он еще постоял за спиной, а потом Вейн услышала, как хлопнула дверь.

Вейн вытряхнула из амулета зерно, согрела в ладони, а когда раскрыла, по запястью пополз белый снежный узор морозного цветка. Он оплел ее пальцы тонкими холодными стеблями, расчертил руку кружевом ажурных листьев и расцвел у локтя острыми, колкими лепестками – льдинками. Кожу обдало холодом, и рука почти сразу онемела. А снежный цветок уже врастал в ее тело, оплетал льдом, замораживал сущность…

Путница вошла в купель и скинула сорочку. Шагнула на ступеньки каменной чаши и улыбнулась. Все же, магия порой так полезна… Например, когда нужна горячая вода. Она легла, из-под прикрытых век наблюдая, как из круглых отверстий струится вода, заполняя чашу. Исходящие паром струи коснулись ее ног, потом бедер, мягко сомкнулись на животе, щекоча пупок. Горячая вода согревала, не давала ей замерзнуть от силы, что она впустила в свое тело. Вейн лежала, откинув голову и глядя в мутное зеркало, что уже заволокло паром. Эри исцеляются очень быстро, и сейчас на ее коже почти не осталось следов от прогулки по слоям. Она провела ладонью по коже, коснулась груди. Пальцем прочертила влажную дорожку до живота. И остановилась.

— Если ты так равнодушен, Ксандр, почему тогда смотришь на меня? — тихо произнесла Вейн. — А я знаю, что смотришь… Постоянно. Когда я сплю. Когда двигаюсь. Здесь, в купели… Я чувствую твой взгляд и вижу в нем … голод… И даже сейчас.

Вода почти заполнила купель, затянула лежащую в чаше девушку, и она закрыла глаза. Капли мерно падали, ударялись о бортик с глухим, мягким звуком. Где-то в отверстии воздуховода шумел ветер, но чуть слышно, отдаленно. Она вздохнула. Потянулась и распахнула ресницы.

Да, он смотрел. Стоял, прислонившись плечом к стене, и смотрел. Взгляд тяжелый, темный, губы сжаты в одну жесткую линию.