Чужая территория

Кроме меня.

Заряд силы, выпущенный суженным лучом, разбросал во все стороны пару центнеров почвы под ногами Данто. Защита толстяка не отвечала за то, что происходит с его опорой. Лишившись её, он предсказуемо грохнулся на взрыхлённую землю.

Проворства не хватило успеть перепрыгнуть. Может Ловкость у него и высокая, но лишний вес – серьезный штраф на этот атрибут. Всё, что аборигенам Рока даёт ПОРЯДОК – это некие умножающие коэффициенты к личным данным, обычно раскрывающимся на первой ступени просветления, после чего их следует развивать способами, традиционными для Земли. И если ты полный ноль, хоть на миллион умножай – результат не изменится.

Я, не переставая завывать от боли, пригнулся, перехватил Жнец прямым хватом, с неожиданной для самого себя прытью подскочил к Данто чуть ли не за секунду и врезал Крушителем, будто обычной булавой. Шлем загудел от жестокого удара, толстяк, пытавшийся приподняться, снова завалился.

Припав возле него на колено, я вбил клинок Жнеца под край шлема. И на этот раз обошлось без фокусов, лезвие, не встретив сопротивления амулетного щита, ушло глубоко в голову, где, подчиняясь давлению ладони, провернулось, превращая мозги в кровавую кашу.

Универсальной защиты не существует. Вот и эта ничего не смогла сделать против волшебного оружия.

Не давая себе ни секунды на отдых, я ухватился, наконец, за стрелу. Дёрнул. Вышла с уже привычной болью и криком, немногим уступающим недавнему взрыву по оглушающему действию. Увы, на этот раз не повезло: древко вышло голое, наконечник остался в ране. А это означает, что мне предстоит мучительная хирургическая операция, с которой вряд ли справлюсь самостоятельно.

Увы, навыки лечения даже после Первохрама недостаточно гармонично развиты, чтобы запросто извлекать из тела посторонние предметы.

Однако боль от засевшего в мясе наконечника послабее, чем та, что вызывалась стрелой. Да и движения кольчуги теперь не давили на древко, что раньше вызывало неописуемо-мучительные ощущения. Я, поднявшись, сумел осмотреться почти без помех от слёз в глазах.

Почему-то первым делом бросил взгляд вдаль, на Гнилую стену. И увидел, что Лентам и прочей уличной шпане там приходится несладко. Доведенный до отчаяния народ, зажатый со всех сторон, справедливо решил, что это направление защищено хуже всего. И давил там весьма успешно.

Наконец-то начали проглядываться относительно организованные очаги сопротивления. Пока ещё затрагивают они немногих, но этого уже достаточно, чтобы создать проблемы мелким бандитам.

Затем я начал оглядывать ближайшие окрестности. Удивительно, но и на этом фланге «наши» начали побеждать. Разгром, учинённый наёмникам взрывом и последующая расправа над городскими «шишками» кардинально изменили баланс сил. Да и моральный эффект вышел немаленький: кто-то воодушевился, а другие наоборот приуныли. Стражников и простых воинов уверенно давили. На них наваливались толпами, сбивали с ног, топтали, пинали, лупили подручными предметами, отбирали оружие, торопливо стаскивали амуницию.

Несколько чёрных фигур всё ещё пытались отбиваться. Наёмников уцелело немного, однако они успели объединиться в двух местах, устроив там локальные центры сопротивления. И хотя бунтовщики на порядки превосходили вояк в численности, сделать с ними ничего не могли. Редких смельчаков те оперативно вырезали, а остальные нерешительно толклись на безопасной дистанции, осыпая наёмную братию бранью.

Ковыляя и вскрикивая если не на каждом шагу, то через один, я добрался до примеченного неподалёку тела в чёрной амуниции. Пригнулся, ещё раз взвыв от вспышки боли в животе, подхватил лук и колчан, выпрямился.

И, пытаясь не обращать внимания на рану, начал выбивать наёмников одного за другим. Дистанция плёвая, лук отличный, а латных деталей в доспехах наёмников, как правило, немного. Если кого-то хорошо защищала сталь кирасы и шлема, я бил по ногам. Если металл не мешал, вбивал стрелы в туловища.

Я хоть и самоучка, но стреляю достаточно метко и быстро. Плюс навык развит до солидных высот, что помогает почти не замечать некоторые защитные навыки, а также кожаную и кольчужную броню. Не любую, конечно, но сейчас со сложностями не столкнулся. Только раны беспокоили, засевший под ключицей наконечник отзывался на каждый выстрел вспышками нестерпимой боли, заставляя орать снова и снова.

Результаты смотрелись так себе. При всех своих талантах я лишь попадал каждый раз, но удачно хорошо если одна стрела из пяти прилетала. И никого не смог завалить наповал, наёмники отделывались лишь ранениями. Но за минуту с небольшим хорошо зацепил одного, и слегка повредил парочку.

От одной группы наёмников отделилась чёрная фигура. Взмахами пары мечей она легко проделала проход в кольце нерешительных бунтовщиков. Воин понёсся на меня, осознав, что именно я сейчас главная угроза. Позволь мне резвиться дальше без помех, и за несколько минут обе группы понесут такие потери, что их легко сметёт городская шантрапа.

Этот наёмник хорош. Очень хорош. Я даже залюбовался, глядя, как легко он проходит через толпу. Падали разрубленные тела, разлетались отсечённые руки и головы. Сильный воин на солидной ступени. В его развитие и тренировки вбухано целое состояние и прорва времени. Пожалуй, пора снова браться за Крушитель. Из лука я такого ловкача не достану, он легко увернулся уже от трёх метко выпущенных стрел.

Крушитель применять не пришлось. Воин этот может и хорош, но зря он полез один в поле. Не все бунтовщики боязливы и не понимают, что именно следует делать. Я и до этого замечал среди них мелкие группы весьма проворных личностей, действующих сообща. Вот и этот обладатель пары мечей, прорываясь ко мне, оказался на пути одной из них.