В общем, по степному роскошно устроились. Богато с виду, при этом под чистым небом, а не под крышей, и куда ни взгляни, увидишь роскошные здания захваченного города.
Степняки лениво таращились на очередное зрелище, организованное их «массовиками-затейниками». На площадь приволокли тяжёлую телегу, поставили на неё обрезанные на манер угловатых шестерёнок колёса, загрузили обнажёнными дочерьми и жёнами самых богатых городских семейств, включая побочные ветви Данто. В повозку впрягли выживших глав этих самых семейств. Пара горбунов и карлик, крутясь вокруг изнеможённых мужчин, то и дело обрабатывали их плетьми, заставляя катать барышень по кругу.
Повозка подпрыгивала из-за неровных колёс, её немилосердно шатало. Пассажирки едва не вываливались, их отцы и мужья обливались потом и кровью.
Увидев это, я поморщился. Да, это не самое неприятное, что мне довелось здесь наблюдать, но это не означает, что зрелищем я доволен.
Охрана внешнего и внутреннего кольца торопливо расступалась ещё на подходе. Чтобы так прытко на меня реагировать, им хватило одного раза, когда Ингармет лично обезглавил парочку воинов, которые, по его мнению, чересчур замешкались. Как я понял, именно эти бедолаги попались ему под руку не случайно. Очередной незатейливый повод расправиться с неблагонадёжными, или жёстко проучить их семьи. Я не виноват в этих зверствах, но, тем не менее, у меня тогда здорово упало настроение.
Да и вообще оно неважнецкое. Чем я ближе к этой площади, тем тяжелее на душе.
Очень уж много нехорошего здесь происходило.
Остаётся порадоваться, что много лет назад я попал в чахлое тело наследника почти уничтоженного клана Равы, а не в здешние степи. Мне бы тут несладко пришлось. Люди, которые среди всех вариантов выбирают самый жестокий, не кажутся мне достойными кандидатами в друзья.
Но друзей и на Земле не выбирают, и здесь. Вот и сейчас всё это сборище – как раз любезные друзья. Вон как заулыбались угодливо при моём приближении. Дожив до таких лет в столь непростой обстановке, ханы не могли не заметить, что Ингармет выделяет меня особо. Причины этого отношения им не известны, но это не мешает оказывать мне знаки внимания.
Увидев меня, Ингармет оказал один из тех знаков, которые по местным меркам почти неслыханные. Поднялся с трона, чуть спустился, взмахнул рукой. Появившиеся неизвестно откуда слуги в десять секунд застелили нижнюю ступень красным ковром, поверх которого уложили бархатную ткань.
Вождь указал на приведённое в порядок подобие скамейки:
– Присаживайся, друг мой Гер. Как твоё самочувствие сегодня?
– Прекрасно, – коротко ответил я, принимая приглашение.
Ингармет уселся рядом и, лениво наблюдая, как троица истязателей под добродушный хохот ханов и прочих зрителей хлещет несчастных горожан, ещё неделю назад свысока поглядывающих на мир, тихо произнёс:
– Я думал поговорить с тобой позже. Именно это я имел ввиду, когда передавал свою просьбу. Сожалею, что ты неправильно меня понял.
– Нет, я всё понял правильно. Извини, но не люблю терять время, – ответил я столь же тихо и спросил: – Обязательно вести себя с ними вот так? Почему просто не убьёшь?
Ингармет пожал плечами:
– Друг мой, да кто я такой, чтобы приказывать самой степи? У нас так принято. Всегда так поступали. Те, кто примкнули ко мне, возвысились, те, кто не мешали, ничего не потеряли. Ну а эти… У нас такая земля, у нас иначе нельзя. Посмотри, как искренне радуются мои люди. Пока эти коршуны так радуются, они не вонзят нож в спину. Так какой смысл возражать против древних обычаев?
То, что Ингармет не вполне степняк, я уже знал. Успел неоднократно пообщаться. Владыка степи в детстве попал на восток, когда его чудом выжившая мать спасалась от убийц. Как дочь народа гор, отданная замуж за одного из ханов, она нашла там убежище. Потом смогла отправить сына в цивилизацию, где он получил сносное образование и набрался неординарного по местным меркам жизненного опыта. Также обзавёлся кое-какими знакомствами среди полезных людей. Всё это помогло ему расправиться с врагами семьи по возвращении. Ну а дальше он двигался выше и выше, шагая по крови и головам, шаг за шагом подчиняя своей воле степной народ. И сейчас поставил последнюю точку в завоевании полуострова – взял Хлонассис.
Стараясь больше не смотреть на истязание завоёванных, я сказал:
ebooksa