Плыть я не мог, зато мог идти. Пошатывался, падал несколько раз, разбил о камни колени и ладони, но до места добрался.
Самое трудное – это пройтись по каменному мелководью босиком. Море здесь не тропическое, то есть, морских ежей и прочих нехороших прелестей нет, да и ступни у меня закалённые, но всё равно неприятно. Заваливался через шаг, обзавёлся новой порцией ушибов и едва не упустил лодку. Она, уткнувшись в мель, не застряла, а начала двигаться вдоль нёе, в направление выхода из бухты. Еле успел перехватить.
Хотелось перевалиться через борт, лечь на спину, сложить руки на груди и закрыть глаза. Дня на три впасть в кому, не шевелиться и не моргать. Но мозги всё ещё работали относительно здраво, и я понимал, что так поступать нельзя. Ведь если ветер усилится, лодке нежелательно находиться в прибрежной полосе. Понесёт на хорошей скорости и начнёт колотить бортами по камням, пока не разнесёт в щепки.
С превеликим трудом затащил лодку на мель. Размотал швартовый канат, обвязал его вокруг удобного камня. Судя по некоторым признакам, сейчас начинается прилив. Это плохо, но непохоже, что вода поднимется опасно-высоко. Понадеялся, что серьёзной бури в бухте не предвидится, следовательно, предпринятых мер достаточно.
Выбрался, наконец, на берег, завалился на песок, прикрыл глаза. Последние минуты мозг заунывно канючил лишь одно, – умолял позволить ему отключиться.
И я позволил.
Проснулся от лютого холода. Уже почти привычно сплюнул песок, протёр от него глаза. Ветер уже стих, но его последствия придётся отовсюду вытрушивать. Стемнело, над горизонтом висела полная луна, со всех сторон раздавались характерные звуки, – крабы собрались вокруг бесчувственного тела и шелестели в подсохших водорослях и траве, обсуждая перспективы делёжки моей туши.
Пошевелившись, я дал понять, что их планы преждевременны. Членистоногие всё осознали, разбежались с усиленным шумом. Ну а я приподнялся и с ужасом уставился в сторону моря. Очень уж испугался, что лодку снова унесло, причём безвозвратно. Ведь, судя по темноте, провалялся я здесь несколько часов.
Сумеречное зрение при лунном свете работало идеально. С души камень спал, когда разглядел лодку неподалёку. Несмотря на прилив, болтается на месте.
Стуча зубами от холода, встал, поспешил к ней. Проверил, как закреплён канат. Убедился, что закреплён он плохо. Повезло, что нет серьёзного волнения, иначе пришлось бы мне действительно робинзонить.
Забравшись в лодку, нацепил на себя всё, что есть. Однако одежда не грела, озноб, сотрясающий тело, зарождался не столько из-за ночного холода, сколько по внутренним причинам.
Мне было плохо. Настолько плохо, что хоть в гроб ложись. Мало того, что я дико замёрз, у меня ещё и в каждый сустав залили расплавленное олово. Остывать оно не торопится, жжёт немилосердно, и при этом (вот уж обидно) ни капли не согревает.
Несколько раз использовал лечение. Плюс, покопавшись в припасах, достал склянку дорогого зелья, трясущимися руками вытащил пробку, опрокинул содержимое в рот, не ощутив горького вкуса.
Потихоньку начало отпускать. Даже ощутил в себе силы, достаточные для вылазки на берег и организации там костра. Однако, как бы ни хотелось посидеть уютно, решил, что это слишком рискованно. Море – не самое безопасное место. На таких островах пираты и контрабандисты иногда устраивают тайные стоянки, а мне сейчас стычка с самыми слабыми противниками противопоказана.
Нет, я не ранен – всё проще. Повторилось то, что последний раз случалось в Первохраме, когда я резко перескакивал со ступени на ступень, торопливо повышая параметры. Там негатив снижался благодаря увеличенному потоку ци и обильному употреблению Росы. Здесь же плотность энергия фоновая, ничем не выдающаяся, а остатки волшебной воды я выпил ещё в начале плавания, когда начал потихоньку открывать навыки.
Кто же знал, что с точки зрения организма – это не потихоньку. Как я мог так ошибиться? Ведь вроде не увлекался. Случившееся скорее всего объясняется тем, что на этот раз я выбрал не рядовые или уже открытые навыки, а те, которые давно напрашивались, но, увы, раньше я не мог к ним прикасаться из-за неподъёмных требований.
Поначалу всё шло неплохо. Я решил начать с навыков, полученных с Некроса. Он и тварь, побеждённая на дне Чёрного колодца, предоставили возможность изучить ценнейшие умения. За многие месяцы охоты в самых неприятных уголках Темнолесья мне такие трофеи не попадались. Увы, при всей дурной славе тех мест, противники там или защищены особенностями местности, или массой берут, или не чересчур опасны даже против обычных омег пятидесятых ступеней. А добыча, которую может взять ватага не самых развитых простолюдинов, редко обладает повышенной ценностью.
Не говоря уже о том, что шансы выпадения даже самых банальных трофеев у рядовых аборигенов невысокие.
Начал я со знака «Высшая крепость сердца». В прокачке он на вид самый простой, без мудрёной математики, и по описанию способен защитить сердце чуть ли не от любой угрозы. Даже прямой удар тяжёлого копья пронзит мою кожу, мясо и кости, но дальше, возможно, и царапины не оставит.
Разумеется, если имеется солидный запас тени ци, и если это копьё использует ничем не примечательный противник. Высокоразвитый враг тоже столкнётся с трудностями, но для него они вполне преодолимы.
ebooksa