В первую очередь за ее корреспонденцией. Особенно меня интересуют ее адресаты в Идрисе.
– Вы хотите, чтобы мы шпионили за ней? – ровным голосом спросил Гидеон.
– Мне больше не нужны сюрпризы наподобие того, что устроил ваш отец. Шарлотта должна была рассказать мне о его болезни.
– Должна была, – кивнул Гидеон, – но таково было условие соглашения, заключенного между ними…
Консул плотно сжал губы.
– Не посоветовавшись со мной, Шарлотта Бранвелл не имела никакого права заключать подобное соглашение. Она моя подчиненная и не должна действовать через мою голову. Но Шарлотта и другие обитатели Института ведут себя так, будто живут в отдельной стране, где царят их собственные законы. Посмотрите, что случилось с Джессаминой Лавлейс. Она предала нас, чуть не погубила. Джеймс Карстейрз – законченный наркоман, и дни его сочтены. Тесса Грей… Никто не знает, кто она: то ли колдунья, то ли эльф, – и ей нет места в Институте, а их с Джеймсом нелепая помолвка – это вообще нонсенс. Что же касается Уилла Эрондейла, то он капризный ребенок, который станет бандитом, когда повзрослеет, если повзрослеет вообще. – Консул умолк, чтобы отдышаться, а потом завершил: – Шарлотта считает Институт своей вотчиной, хотя это не так. Это учреждение должно подчиняться Консулу. Как и вы.
– Но Шарлотта не сделала ничего, чтобы я решился на предательство, – сказал Гидеон.
Консул поднял палец:
– Именно об этом я и говорю. Вы должны быть преданны не ей, а мне. О-бя-за-ны. Это понятно?
– А если мы ответим отказом?
– Тогда потеряете всё – владения, дом, доброе имя. И ваша жизнь будет лишена всякого смысла.
Не успел Гидеон ответить, как Габриэль быстро произнес:
– Хорошо, мы будем следить за ней.
– Габриэль… – начал Гидеон.
Тот повернулся к брату.
– О да, я понимаю, тебе тяжела эта роль, – сказал он, – но в первую очередь мы должны соблюдать интересы семьи. Блэкторны вышвырнут Татьяну с ребенком на улицу, а там она долго не протянет.
– У Татьяны будет ребенок? – побледнел Гидеон.
Несмотря на весь ужас происходящего, Габриэль почувствовал удовлетворение от того, что знал нечто, совершенно неизвестное брату.
– Да, – кивнул он, – если бы ты не ушел из дому, ты был бы об этом осведомлен.
Гидеон огляделся, словно пытаясь увидеть знакомое лицо, затем беспомощно взглянул на Консула: