Большую часть послания продиктовал его старший брат, а он лишь водил пером по бумаге. В душе его зародилось подозрение, что за суровой внешностью Гидеона скрывается комический гений, который только ждет, когда раскроют его таланты.
– А… неважно, – махнул рукой Гидеон. – Запечатай конверт и вели Сирилу отправить его с утренней почтой.
После битвы с гигантским червем прошло уже несколько дней, и Сесилия вновь пришла в тренировочный зал. Она проводила здесь почти все время и иногда задумывалась, не перенести ли сюда свою кровать. Здесь, по крайней мере, девушка чувствовала себя в безопасности. Может быть, потому что зал нисколько не походил на спальню в доме ее родителей. В нем не было ничего, что вызывало бы ностальгию. На стенах висело оружие. Самый первый урок с Уиллом, когда она только появилась в Институте, заключался в том, чтобы вспомнить название и предназначение этих орудий смерти. Длинные японские
«Злись, сколько душе угодно, братец, – помнится, подумала она. – Но, поскольку я тоже отношусь к Сумеречным охотникам, ты не можешь спровадить меня отсюда. И я докажу, что эти люди нам не семья. Докажу – и заберу тебя домой».
Она сняла со стены клинок и взвесила в руке. Уилл объяснял, что двуручный меч нужно держать острием вперед, чуть ниже грудной клетки, равномерно распределяя вес тела на обе ноги. А чтобы вложить в смертельный удар максимальную силу, рубить надо сплеча.
Но в то же время она и сама теперь не спешила уезжать, предпочитая проводить время в тренировочном зале, полном оружия. Тяжесть меча в руках приносила успокоение, словно он был барьером между ее разумом и чувствами.
Они с Уиллом устроили ночную вылазку по притонам наркоманов, игровым заведениям и берлогам ифритов – настоящий круговорот света, цвета и запахов! Брат не выказывал особого дружелюбия, но Сесилия знала: уже то, что он не прогнал ее, а позволил вместе с ним участвовать во всем этом, было широким жестом с его стороны. Она даже испытала что-то вроде эйфории: наконец-то вернула близкого человека. Но все-таки она ошиблась. Когда они вернулись в Институт, Уилл выразил недвусмысленное желание побыть одному, и Сесилии ничего не оставалось, как улечься в кровать и пялиться в потолок.
Она и предположить не могла, что ее брат
Она почувствовала усталость, и острие клинка воткнулось в пол. Вроде и меч держала в точности, как учил Уилл: правая рука под гардой, левая – на головке эфеса, – но хватка оказалась недостаточно сильной.
– Какая досада! – донеслось от двери. – Вот за
Сесилия, и в самом деле не позаботившаяся о том, чтобы надеть доспехи, окинула Габриэля Лайтвуда злобным взглядом:
– Ваше мнение, сэр, меня не интересует.
– Может быть, – засмеялся Габриэль, входя в зал. – И даже могу сказать, что вашему брату до моего мнения тоже никогда не было дела.
– Что ж, в этом мы с ним похожи, – буркнула Сесилия, вытаскивая меч из пола.
– В этом – да, в остальном – нет.
Габриэль подошел ближе и встал за ее спиной. Девушка подняла голову и увидела отражение его лица в зеркале. Габриэлю нельзя было отказать в привлекательности, но все же черты его казались резковатыми. На подбородке белел небольшой шрам, напоминавший нанесенную тонким лезвием метку.
– Вы хотите показать мне, как правильно держать меч?
Вместо ответа Габриэль положил свою руку поверх руки Сесилии, державшей рукоять меча:
– Никогда не опускайте клинок острием вниз. Его надо держать прямо. Тогда тот, кто бросится на вас, сам на него и налетит.