Яркий свет демонстрировал невидимому Толкователю ее замешательство, смущение и страх. Пусть видит. Ясно, по крайней мере, что бедная женщина не врет…
Сейчас он добреньким голосом скажет очередную заученную формулу — и отпустит ее с миром, спускаться обратно по бесконечной лестнице, сознательно и радостно. Ведь можно себе вообразить, сколько молодых дурочек с нежеланным ребенком во чреве являлись сюда, чтобы посоветоваться насчет Провидения. Вдруг оно допускает, как выразился бы Ник, аборты по социальным показаниям…
Или нет. Сейчас он кликнет стражу, и палач в пыточной камере уточнит и происхождение ребенка, и заодно содержание вредного рассказа «О раскаявшемся»…
Толкователь молчал.
Неужели она сумела его, всезнайку, озадачить?..
— Добровольно возлегла твоя… сестра с упырем — или по принуждению?
Ага. Сам факт плодовитого союза с упырем сомнений не вызывает, и то хорошо…
— По принуждению, — сообщила она без колебаний. — Он угрожал лишить ее жизни…
— Сколько лет твоей сестре?
А это, интересно, зачем?
— Тридцать, — сказала она с запинкой.
— Сколько времени, как зачат плод?
Она заколебалась. Ее дело — усложнить Толкователю задачу, а вовсе не получить совет в реальной житейской ситуации…
Кстати, пауза, которую он сделал перед словом «сестра», говорит о том, что…
— Отвечай, госпожа.
— Два месяца, — пролепетала она, умышленно сокращая срок. Ей тяжело было соображать в режиме вопрос-ответ; ее собеседник сразу же понял, конечно, что никакой «сестры»…
— Точно ли известно, что ребенок будет кровопийцей?
Секундное колебание. Ей казалось, что за световой стеной она различает силуэт Толкователя…
— Вероятность девяносто процен… то есть девять к одному…
Молчание. Раздражало потную кожу грубое полотно, мешал ненавистный корсет, поскорее бы все это закончилось…