— Жду, — сказала она хрипло.
А вдруг у разговора есть свидетели? И он дает ей понять, что приличия следует покуда соблюдать?..
Она вдруг увидела себя его глазами. Постаревшая, подурневшая, забывшая о косметике, в платке до бровей…
Она заплакала. Без горечи — просто разом хлынули накопившиеся за долгое время слезы.
«Так это верховный Толкователь желает меня допросить… для установления… меры моей вины? — Я всего лишь рыцарь, Ирена…»
Этот указ издан… для того, чтобы Анджей нашел ее?
Он ждал? Ждал, что она придет?!
Темный силуэт пошевелился. Она вызывает у бывшего мужа сочувствие? Брезгливость? Замешательство?
— Зачем ты это сделал, — сказала она шепотом. Если сторонний свидетель и услышит ее — спишет эти странные слова на бессвязный лепет испуганной женщины…
— Боишься ли ты кары, или хочешь получить вознаграждение? — человек в темноте повысил голос, и Ирена обмерла, и горячие слезы не ее лице враз остыли.
ТОТ голос или…
Анджей, это ты или не ты?!
Человек в темноте ждал ответа. Ей казалось, что еще немного — и она разглядит черты лица…
Молчать дальше было невозможно.
— А что вы думаете о смертной казни? — сами собой спросили ее губы.
Будто пароль.
Темный силуэт помедлил — и отступил в один из боковых черных провалов.
И уже уходя, верховный Толкователь на секунду угодил в отблеск факела. И Ирена увидела его лицо.
…Раньше дом принадлежал местному богатею. Собственно говоря, это был не единственный его дом; в один прекрасный день богатею подошла пора жертвовать, причем в особо крупных размерах, и ничего странного в этом не было, потому что род занятий у богатея был, мягко говоря, не вполне человеколюбивый. Богатей был разбойничьим атаманом, и для покрытия совершенных и задуманных злодеяний требовались все новые, все более крупные, все более добрые дела…
Богатый разбойник пожертвовал ближним свой лучший дом в пригороде, и на весах Провидения снова установилось равновесие. Несмотря на мзду, взимаемую разбойником с уличных торговцев, задушенного удавкой конкурента и разграбленный купеческий обоз.