— Да! Да, я уверена, и не надо этих намеков… Я знаю моделятора, Ян, я отлично его знаю, и тот мир, где я родилась, создал не он!.. Не надо, Ян, я не желаю об этом говорить…
Тишина. Поскрипывают колеса.
— Ирена… Там, у себя, ты всего лишь начинающий скромный автор. А здесь — действительно властительница… Наверное, здесь ты классик. Гений. Я бы не поверил, если бы сам не слышал, как они шепчутся о «Раскаявшемся»… Подумай.
Ей сделалось страшно.
Все эти дни, все эти ночи она жила верой в скорое возвращение. Ну, пусть не такое скорое — но НЕПРЕМЕННОЕ; цель была хоть и далекой, но совершенно ясной — найти Анджея, найти выход…
А теперь единственный человек, знающий правду об этом мире, выдергивает из-под ее ног опору. Если бы он спросил, возможно ли вернуться, она не испугалась бы так… но он спрашивает, СТОИТ ЛИ возвращаться!..
— О чем мне подумать? — спросила она так тихо, что не услышала своих слов.
Семироль услышал.
— У тебя есть к кому возвращаться?
Она прикрыла глаза.
Сэнсей, черепаха… По большому счету, черепаха даже не поймет, что ее переселили под другую лампу. В школьный живой уголок, например. А Сэнсей… Да, Сэнсея жаль, но ведь Ирены нет давно, он успел смириться…
А кто еще ее ждет? В том, настоящем мире? Карательница? Профессор восточной литературы? Студенты? Да, они ее любят, но ведь в любом случае забыли бы — через год после выпуска уже не вспомнят…
А ее рассказы… бледная тень того, что в свое время дал ей почитать Семироль. Не говоря уж о «Раскаявшемся»…
Что скажете, господин Петер?!
Она кисло улыбнулась своему воспоминанию:
— Здесь нету кофе, Ян…
— Найдем, — серьезно пообещал Семироль.
— Ян, ты действительно…
— Для начала найдем себе пристанище. Раздобудем акушерку… Вот, скажем, наш рыцарь Рек прекрасно справится. Он, вероятно, многому выучился у своей няни-костоправа…
Она хохотнула. Смех получился жалким.