— Я сказала ему, что сегодня утром он свободен. Что отныне я сама буду заниматься этим. Еще я велела ему переместить сюда мою кровать.
— Но…
— Вы хотите сказать, что я не могу спать в одной комнате с моим мужем?
Ее руки скользнули по измученному телу, нежно, но уверенно поглаживая покрытую шрамами кожу, прижимаясь к иссохшим мускулам.
«Сколько времени прошло? Когда в последний раз женщина смотрела на меня с каким-то иным чувством, кроме ужаса? Когда в последний раз женщина прикасалась ко мне не для того, чтобы причинить боль?»
Он лег на спину. Глаза его закрылись, а рот приоткрылся, из глаз струились слезы, стекая по щекам на подушку.
«Почти удобно. Почти…»
— Я не заслужил этого, — прошептал он.
— Никто не получает того, что заслужил.
Королева Тереза, задрав нос, сверху вниз смотрела, как Глокта, пошатываясь, входит в залитую солнечным светом гостиную. Она не сделала ни малейшего усилия, чтобы скрыть отвращение и презрение.
«Словно она видит таракана, ползающего в присутствии ее королевского величества. Но мы еще поглядим. Тот путь нам хорошо знаком. Мы и сами прошли, и многих других провели по нему. Сначала гордость. Потом боль. А вслед за этим быстро приходит покорность. Дальше идет смирение».
— Меня зовут Глокта. Я новый архилектор инквизиции его величества.
— А, калека, — усмехнулась Тереза.
«С ободряющей прямотой».
— И с какой стати вы портите мне день? Здесь нет преступников.
«Только стирийские ведьмы».
Глокта перевел взгляд на другую женщину, стоявшую у окна.
— Это дело нам лучше обсудить наедине.
— Графиня Шалер — моя подруга с самого рождения. Вы не можете мне сказать ничего такого, что ей нельзя было бы услышать.
Графиня бросила на Глокту презрительный взгляд, ничем не уступавший взгляду королевы.