Лучше подавать холодным

22
18
20
22
24
26
28
30

В нос ударило сильнейшее зловоние мочи, и Морвир сморщился. Злодейка-судьба не упускала ни единой возможности его унизить. И надо же было подсунуть в качестве укрытия отхожее место! Оставалось надеяться только, что Коске не понадобится срочно опорожнить кишечник…

* * *

Стена была взята без особых затруднений. Сражение, конечно, продолжалось во внутреннем дворе и в роскошных мраморных залах дворца герцога Орсо. Но следить за его ходом с наблюдательного поста на крыше комендантской башни Коска не мог. А если бы даже и мог – какая разница? Кто видел штурм одной крепости…

– Виктус, друг мой!

– Что? – Последний оставшийся в живых старший капитан Тысячи Мечей опустил подзорную трубу и с подозрением, как обычно, покосился на капитан-генерала.

– Сдается мне, этот день наш.

– Сдается мне, ты прав.

– От нас тут больше никакого толку, даже если бы мы что-то видели.

– Верно говоришь, как всегда. – Коска принял это за шутку. – Осталось неизбежное. Дележ добычи. – Виктус рассеянно огладил цепочки на шее. – Моя любимая часть осады.

– В картишки, в таком случае?

– Почему бы и нет?

Коска сложил подзорную трубу и первым двинулся вниз по лестнице в комнату, которую занимал. Подойдя к буфету, распахнул резные дверцы. Компанией старых друзей на него глянули разноцветные бутылки. Ах, выпить, выпить, выпить… Он взял ближайшую, выдернул пробку, прихватил стакан.

– Выпьешь?

– А то нет?

* * *

Сражение кипело по-прежнему, но ничего похожего на организованную оборону уже не осталось. Наемники смели защитников со стены, вытеснили из садов и пробивались теперь во дворец. Боясь опоздать к началу грабежа, с лестниц сыпались все новые и новые отряды. Никто не сражался яростней и не двигался быстрей, чем Тысяча Мечей, учуявшая запах добычи.

– Сюда.

Монца поспешила к главным дворцовым воротам, повторяя путь, которым шла в тот день, когда убили брата, – вокруг круглого пруда, где в тени столпа Скарпиуса плавали сейчас вниз лицом в воде два трупа. Трясучка двинулся следом все с той же странной улыбкой, поселившейся с утра на его изуродованном лице. Они миновали солдат, которые столпились с горящими от жадности глазами у какой-то двери и взламывали ее топорами. Дверь, сотрясавшаяся от ударов, наконец, поддалась, и все с воплями ринулись в нее, отчаянно пихаясь локтями. Двое начали драться из-за того, чего еще даже не успели украсть.

Другая парочка наемников терзала перепуганного слугу в отделанной золотом ливрее, усадив его на бортик фонтана. Сначала один бил его по вымазанному кровью лицу с криком:

– Где деньги, мать твою? – потом второй делал то же самое. Голова несчастного моталась то в одну сторону, то в другую. – Где деньги, мать твою, где деньги, мать твою…

Разлетелось со звоном окно поблизости, наружу, в ливне стеклянных брызг и обломков рамы, вывалился антикварный шкаф. Мимо пробежал сияющий наемник с какой-то яркой тканью в руках. Портьерой, наверное. Монца услышала вопль, резко развернулась и увидела, как из окна над лестницей вылетел человек и упал вниз головой в сад. С другой стороны донесся визг. Вроде бы женский, но наверняка сказать было трудно, столько в нем звучало отчаяния. Доносившиеся отовсюду испуганные вопли мешались с радостными криками и смехом. Монца подавила приступ тошноты, стараясь не думать о том, что все это дело ее рук. Последствия ее жажды мести. Изменить она ничего уже не могла, оставалось только высматривать Орсо в надежде добраться до него первой.

Найти его и заставить заплатить.