Обворожительная улыбка профессионала на миг сползла с лица Фоукина.
– Как и у всех нас, господин. – Он защелкал ножницами. – Но, полагаю, сожаления помогают нам не повторять одни и те же ошибки.
– А я заметил, – Глама, нахмурившись, посмотрел на свое отражение, – что сколько бы ни сожалел, продолжаю повторять те же ошибки.
Фоукин не нашелся с ответом, но у цирюльника есть неоспоримое преимущество, он может заполнить тишину щелканьем ножниц. Раз, раз… Желтые пряди падали на простыню, складываясь в загадочные письмена, смысл которых оставался непостижимым.
– Был у Мэра? – спросил Папаша Кольцо.
– Да, господин, был.
– И как она тебе показалась?
Фоукин задумался о поведении Мэра, а скорее, о том, что же хочет услышать Папаша. Хороший цирюльник никогда не предпочтет голую правду чаяниям того, кто платит.
– Она казалась очень взволнованной.
– Думаю, не только казалась, – Кольцо глянул в окно, раздраженно потирая палец о палец за спиной.
– А как насчет того, второго? – спросил Глама Золотой. – С которым я дерусь.
– Он казался задумчивым, – Фоукин на миг прервал щелканье. – Опечаленным. Но сосредоточенным. И сказать, положа руку на сердце, он очень напоминал вас. – Он не стал передавать все подробности.
И подумал о том, что, скорее всего, одному из них он сделал последнюю в жизни стрижку.
Когда он вошел, Пчелка протирала посуду. Ей не нужно было оборачиваться – догадалась по звуку шагов.
– Грега? – Она выскочила в зал, сердце колотилось до боли. – Грега!
Он повернулся, передернувшись, будто его тошнило от того, что она позвала его. Выглядел Кантлисс усталым, слегка пьяным и раздраженным. Она всегда могла уловить его настроение.
– Что?
Пчелка часто воображала себе, как они встретятся. Что он крепко обнимет ее и предложит выйти замуж. Что она лечит его, раненного. Что они будут спорить, потом смеяться, а потом он попросит прощения, что накричал на нее.
Но картинок, где он презирал ее, она не могла вообразить.
– Это все, что ты можешь мне сказать?
ebooksa