Вайл не понимал, как человек может сохранять спокойствие в таком положении.
– У меня тоже. Но, может быть, мы сговоримся и устроим хотя бы одно для нас двоих? – Движениями руки Коска отправил еще больше людей к тыльной части форта и потребовал новую бутылку. – Почему бы вам двоим не оставить оружие и не выйти к нам поговорить, как цивилизованные люди!
– Никогда не любил цивилизацию, – ответил Лэмб. – Думаю, вам лучше прийти ко мне.
– Чертов северянин, – проговорил Коска, вытаскивая и выплевывая пробку из последней бутылки. – Димбик, из ваших людей есть еще трезвые?
– Вы же сами сказали, чтобы каждый напился от всей души, – ответил капитан, сражаясь с потертой перевязью, которая никак не хотела надеваться.
– Теперь мне нужны трезвые.
– Может быть, часовые…
– Тащите их сюда.
– Контуса брать живым! – рявкнул Лорсен.
– Приложим все усилия, инквизитор, – поклонился Димбик.
– Но дать гарантию не можем, – Коска хорошенько отхлебнул из бутылки, не сводя глаз с постройки. – И тогда ублюдок-северянин пожалеет, что вернулся.
– Тебе не следовало возвращаться, – проворчал Савиан, заряжая арбалет.
– Я уже жалею… – ответил Лэмб, приоткрыв дверь и выглядывая в щелку. Глухой стук, полетели щепки, блестящее острие болта показалось из досок. Лэмб отшатнулся и захлопнул дверь. – Все пошло не так, как я рассчитывал.
– Это можно сказать о большинстве событий в жизни.
– Если в моей, так точно. – Лэмб выдернул нож из шеи экзекутора, вытер его о черную куртку мертвеца и кинул Савиану.
Тот перехватил оружие в воздухе и сунул за пояс.
– Ножей мало не бывает, – сказал Лэмб.
– Это – закон жизни.
– Или смерти. – Лэмб бросил второй. – Рубашка нужна?
Савиан пошевелил руками, наблюдая, как двигаются буквы татуировок. Будто надписи пытаются ожить.