– А если в городе есть повстанцы? – Фермер привалился к стойке рядом с ними и медленно закатал рукав.
Вдоль жилистого предплечья шла татуировка. Свобода, равенство, правосудие. Вот он – бич могущественного Союза, коварный враг Лорсена, ужасный бунтовщик во плоти. Темпл посмотрел ему в глаза. Если это и олицетворение зла, то зла изрядно замученного.
– Тогда у них, – сказал Суфин, тщательно подбирая слова, – есть чуть меньше часа, чтобы сдаться и уберечь горожан от кровопролития.
В улыбке костлявого отсутствовали несколько зубов и какая бы то ни было радость.
– Могу отвести вас к Шилу. Пусть решает – верить вам или нет.
Сам же он, похоже, не верил ни единому слову. И даже не собирался верить.
– Тогда веди нас к Шилу, – кивнул Суфин. – Отлично!
– Что? – охнул Темпл.
Теперь предчувствие беды пыталось его удушить. Или вонь изо рта мятежника? Вот уж точно – дыхание зла, по-другому не скажешь.
– Вам придется оставить оружие, – распорядился костлявый.
– При всем моем уважении, – начал Темпл, – я не думаю…
– Сдай оружие! – Он удивился, когда увидел, что женщина, возившаяся у очага, целится в него из арбалета.
– Я согласен, – прохрипел он, снимая нож с пояса двумя пальцами. – Один и очень маленький.
– Размер не важен, – ответил мятежник, выхватывая оружие из руки Темпла. – Важно, как всунуть.
Суфин расстегнул перевязь и отдал мечи.
– Ну, что, пойдем? Только советую не делать резких движений.
– Я всегда их избегаю, – стряпчий показал пустые ладони.
– Насколько мне помнится, одно из них ты сделал, когда пошел со мной, – заметил Суфин.
– О чем теперь весьма сожалею.
– Заткнись!