– Вам остался один час, – проговорил он, поворачиваясь обратно к двери.
– Благодарю за напоминание. Кстати, у меня для тебя кое-что есть, – Савин протянула ему листок сложенной бумаги. – От Лидди.
Его безжизненное лицо дернулось при звуке этого имени.
– Лидди не умеет писать.
– Я думаю, что это написала Май. Оно пришло с почтой от матери Лео.
Броуд подвигал челюстью, не сводя с письма налитых кровью глаз. Его рука, протянутая к нему, застыла на полдороге.
– Что там написано?
– Не говори глупостей, Гуннар! Я не читаю писем, адресованных не мне. Право слово, ты еще скажи, что Зури действительно ест людей!
Она небрежно вложила письмо в его ладонь и повернулась обратно к своей пудренице, но продолжала следить за ним в зеркале. Несколько долгих мгновений он стоял, уставившись на листок бумаги в своей руке, потом очень медленно подошел к двери, переступил порог и очень медленно затворил ее за собой. Савин стиснула зубы и сжала дрожащий кулак. Может быть, ей и суждено полететь с Цепной башни – видят Судьбы, все шансы были против нее, – но она не дастся без борьбы!
Фрида склонилась над одной из кроваток, нежно воркуя с Гародом.
– Хотите, чтобы я присмотрела за детьми? – На ее глаза уже снова наворачивались слезы. – В смысле… пока вы будете в суде…
– Возможно, тебе придется присматривать за ними… – у Савин внезапно пропал голос, и ей пришлось прочистить горло, – после того, как мне вынесут приговор.
Лучше было сказать так, чем «если». Она не осмеливалась сказать «если».
– Но пока этого не случится – в суде, на скамье подсудимых… они будут со мной.
Это был не суд – это было представление. А уж Савин-то знала, как устроить хорошее представление. Никто не знал это лучше нее.
Адуя скрывалась за возвышением, но огромное облако висящего над ней дыма было видно за несколько миль.
– Горны по-прежнему горят, – заметил Юранд.
– Как ни пытайся, а прогресс не остановить, – пробормотал Лео.
Маршал Форест прищурился, глядя на солнце, от которого наконец-то исходило настоящее тепло – кажется, впервые за много месяцев.
– Мне не нравится идея маршировать вот так, на открытой местности.