Мудрость толпы

С наилучшими пожеланиями,

ваш (вечный) друг и слуга, (вечный) капрал Танни.

– Клянусь Судьбами! – На мгновение Орсо засомневался, не является ли это какой-нибудь хитрой уловкой. Но с какой целью?

Нет. Он понимал, что это правда: капрал Танни, скандально известный своей беспринципностью, был единственным преданным ему человеком в Адуе.

– Черт побери, как я мог в нем усомниться? – прошептал Орсо, и его глаза наполнились слезами.

Хальдер угрюмо посмотрел на него, и Орсо, шмыгнув носом, показал вилкой на свою тарелку.

– Горошек, – пояснил он прерывающимся голосом. – Они его просто уничтожили!

Охранник фыркнул. Орсо был бы не прочь, чтобы и его уничтожили заодно. И благодаря капралу Танни, не говоря уже о лорд-маршале Форесте, его сестре Карлотте и Бремере дан Горсте, теперь появился проблеск надежды на то, что это может произойти! Не сегодня, может быть, и не завтра – но в воздухе постепенно холодает. Очень скоро народ обратится против Ризинау, просто потому, что тот обещал им слишком много, а дал слишком мало. По мнению Орсо, этот человек вообще не был способен что-либо давать.

Он положил столовые приборы, осторожно порвал записку на полоски, украдкой сунул их в рот и с наслаждением разжевал. Несомненно, это была лучшая часть его сегодняшней трапезы.

– Хорошие новости? – еле слышно спросила Хильди.

– Очень! – ответил Орсо с набитым бумагой ртом и чокнулся с ней своим бокалом.

Его еще не вызволили, мир еще не был приведен в порядок, о нет, нисколько! Но, по крайней мере, он мог видеть путь, ведущий к этому. Он не был один. Он не был забыт.

Только сейчас Орсо вспомнил, каково это – иметь надежду.

На этот раз по-другому

Лео сидел, теребя нитку, выбившуюся из рукава его бездействующей руки. Год назад он бы расхаживал взад и вперед. Но теперь расхаживание было еще одной вещью, которая вызывала слишком большую боль.

– Ты уверена? Насчет этого дома? – проворчал он.

В камине потрескивал огонь, в комнате было тепло и уютно, и Савин никогда бы не допустила, чтобы хоть одна деталь могла не угодить самому изысканному вкусу – и, тем не менее, комнату едва ли можно было назвать роскошной.

– Если бы я не была уверена, нас бы здесь не было. Это жилье выражает именно то, чего я добивалась.

– Что нас можно не принимать в расчет?

– Нет, что мы скромные и ответственные граждане, оставившие былые излишества и принявшие идею, что мы все равны.

Лео фыркнул.