- Воистину, в тебе есть немало от колдуна. — Медленно проговорил понтифик. — Я слышал, ты лечишь людей, используя амулеты и магические фигуры. Но это — почти ничто по сравнению с главным твоим проступком. Скажи, эту печь — атанор — ты использовал для того, чтобы вылепить из всей подножной скверны, из всех грехов рода человеческого некое существо, подобное фигурой и лицом тебе и мне, но не имеющее души?
- Ваше святейшество, у него есть душа… — Робко ответствовал мэтр Арналдо.
- Меня скорее интересует, если ли у него дар пророчества, который ему приписывают?
- Он пророчествует… — Потерянно выговорил алхимик.
- Так ты промолчал — как создал его? Из чего вылепил? — Голос понтифика звучал повелительно.
- Ваше святейшество… Мои слова могут вызвать ваш гнев…
- Не заставляй меня ждать!
- Что ж… Я расскажу… — Мэтр Арналдо почти перешёл на шёпот; слуга едва его слышал. — Самым первым делом следует поместить в колбу свежее мужское семя. Затем плотно запечатать сосуд воском и закопать его на сорок дней в конский навоз…
- Мерзость! — Выкрикнул понтифик. — И после этого ты станешь уверять, что не знаешься с Врагом рода человеческого?
- Это… наука… — Голос мэтра дрожал. — Это тайна, которую открыл мне Господь в великой милости своей.
- Продолжай, — нетерпеливо воскликнул гость. — Клянусь, я выслушаю тебя, хотя ты и тёмен душой и деяниями.
- Поверьте, ваше святейшество, если б я хоть на миг ощутил, что гневлю Господа, выращивая это существо, я бы уничтожил его, не медля. Напротив, я пришёл к поразительному открытию. Господь, в своей милости, даёт каждому человеку или зверю форму и содержание, когда те ещё пребывают в семени. Там содержится крохотный, не видимый глазу, человек или зверь, который уже наделён всеми качествами взрослого существа, только не развитыми до конца. Во чреве матери плотская сущность — проявляется. Проведя долгие дни в темноте и влаге, она становится видна стороннему глазу. Это суть магнетизация, которая во чреве происходит естественным путём, а вне его — с помощью сильных заклинаний, каждое из которых я записал. Манускрипт готов передать вам сейчас из рук в руки, дабы вы убедились, что, проводя магнетизацию, ни словом, ни мыслью, я не обращался к аду.
- Я прочту это. — Понтифик, казалось, сменил гнев на милость. — А пока завершай свой рассказ.
- Конечно, ваше святейшество, — мэтр выдохнул облегчённо. — Как я уже сказал, человечий зародыш надлежит неустанно магнетизировать на протяжении сорока дней. Затем колба распечатывается и помещается в среду, в коей тепло, как в лошадином брюхе. Маленькое существо, запертое в сосуде, в это время уже шевелится; оно очень походит на обычного младенца, только значительно меньше его размером. Однако младенец растёт чрезвычайно быстро, питаясь вместо грудного материнского молока, свежей кровью.
- Это отродье пьёт кровь? — Гость вновь взволновался.
- О, всего лишь несколько капель в день, — поспешно отозвался мэтр. — Оно не жаждет крови — эти капли лишь поддерживают в нём силы, что необходимы для превращения во взрослое человеческое существо. Кровь не только позволяет ему расти — она пробуждает в нём дар владения языками разных народов, который имеется в каждом из нас со времён падения Вавилонской башни, но пребывает под спудом. А также дар пророчества.
- Так… — Понтифик прошёлся по дому, заскрипели половицы. — Так как ты называешь своего выкормыша, колдун?
- Гомункулус, ваше святейшество.
- Гомункулус… — Повторил гость. — Мне необходимо услышать его пророчество… Задать ему вопрос… Клянёшься ли ты не разглашать то, что услышишь от меня сейчас, даже под страхом пытки или смерти?
- Клянусь. — Не слишком охотно ответил мэтр Арналдо.