- Слышишь ли ты меня, мальчик? — Сусально, сладко пропел понтифик. Фальшь жила в каждом слове.
- Он кивнул, ваше святейшество. — Поспешил мэтр Арналдо. — Он немногословен.
- Что ж, дитя. — Гость был вкрадчив. — Попробуй понять, что я прочту, и затем перескажи услышанное на том языке, на каком говорю с тобою теперь.
Понтифик словно бы задумался на мгновение. Набрал воздуха в грудь. И, наконец, певуче зачастил: «Domini nostri Jesu Christi. Qui pridie quam pateretur, accepit panem in sanctas ac venerabiles manus suas, et elevatis oculis in coelum, ad te Deum Patrem suum omnipotentem, tibi gratias agens, bene dixit, fregit, deditque discipulis suis, dicens: Accipite, et manducate ex hoc omnes. Hoc est enim Corpus meum».
Чтец прервался. Может, хотел продолжить, но — не вышло. Его оборвал странный шум. Так шумит лес, по которому гуляет ветер. Так шумит водопад, переполнившийся водой после осеннего ливня. Так ворчит туча, волочащая своё брюхо на крестьянские поля. И из этого шума родился голос. Нечеловеческий. Похожий на перезвон струн. Каждое слово — как дрожание новой струны.
- Подобным же образом, после трапезы, взяв и сию преславную Чашу в святые и досточтимые руки Свои, Тебе воздав благодарение, благословил и дал ученикам Своим, говоря: «Примите и пейте из неё все! Ибо это есть Чаша Крови Моей, Нового и Вечного Завета, — веры таинство, — которая за вас и за многих прольётся во оставление грехов».
Воцарилось молчание. Слуга слышал только глухой стук молота в далёкой кузне: тук-тук-тук. Да полно: какой кузнец не спит за полночь! Всего лишь разрывается от страха собственное сердце.
- Ты не перевёл — ты продолжил…Ты бывал на литургии и выучил это там? — Наконец, вымолвил понтифик.
- На мне вина, ваше святейшество, — встрял мэтр Арналдо. — Он… не крещён…я ни разу не показывал его ни одному человеку. И в церкви он не бывал.
- Отродье… — Гость как будто говорил сам с собою. — Этот голос — как вой из адской бездны. Но мне всё равно. Если я нуждаюсь в пророчестве — я получу его. Итак… — Тишина сгустилась, задрожала, словно зыбкое марево, — Я хочу знать: если по моей воле и с моего попущения исчезнет Орден Храмовников — что придёт вослед?
Тишина.
Долго, долго ответом понтифику была тишина.
Даже мэтр Арналдо не решался оборвать её.
Внезапно дом начал скрипеть. Слуге казалось — тысячи ног ступают по лестницам; тысячи крыс попискивают в темноте.
Потом по стенам пробежала дрожь — словно дому сделалось холодно, и он покрылся гусиной кожей.
А потом всю округу наполнил низкий гул, и из него, как из тучи, прогрохотало.
- Раймон Бертран де Го, сын Беро де Го и Иды де Бланфор, ты воссел на Святой Престол на девять лет. Твоя длань опустится на верных твоих слуг. Она зажжёт костры, на которых тем гореть. Она воспламенит их ненависть, обращённую к тебе. Ты станешь богат и бесславен. Последний преданный тобою магистр-мученик расправит огненные крылья на Еврейском острове, на реке Сене, в час и день весны. Я слышу его. Услышь и ты. «Папа Климент! Король Филипп! Рыцарь Гийом де Ногаре, гнусный предатель! Не пройдёт и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!» И сбудется по слову сему. Ты умрёшь в один год с королём, которому служишь. От грязной болезни и изумруда в твоём чреве! Когда твоё тело будет ждать погребения в церкви — молния явится с небес и сожжёт церковь и тело. Ты не восстанешь в судный день! Ты сделаешься золой и палёным мясом! А по твоему следу к народу твоему придёт божья Чума! Ты слышал пророчество!
Дрожь земли и деревянных балок дома прекратилась. Гул смолк. Внизу с грохотом упало что-то звонкое — вероятно, стекло или хрусталь.
- Ваше святейшество. — Тихий встревоженный голос мэтра Арналдо. — Что с вами? Вам дурно? Позвольте помочь…
- Прочь!.. — Кашель и единственное хриплое слово из горла понтифика. — Прочь от меня!
ebooksa