Князь мертвецов

Рухнула тьма и он понесся прочь-прочь-прочь, оставляя за собой тоску, безнадежность, и напрочь пустую, не нужную уже оболочку.

Митя беззвучно закричал, выгибаясь от боли так, что казалось, затылок вот-вот коснется спины, а на прозекторском столе так же страшно и беззвучно открывая рот, выгибался мертвец. Его тело почти переломилось пополам, поднимаясь над столом, на миг он замер, опираясь лишь на затылок и пятки и с силой грохнулся обратно на стол.

Загудело. Ножки стола покачнулись. Заполонивший комнату темный туман ослепительно вспыхнул и все исчезло.

Митя медленно открыл глаза, закрыл, разглядывая каменный пол с расплывающимися по нему мелкими темно-багровыми пятнами. Вот упала еще одна. Он поднял руку к носу - едва не свалившись вперед лицом. Болели отбитые об камень колени и ладони. Мелко дрожа, он поднялся, ладонью зажимая кровоточащий нос.

- Но это же... как же... несправедливо! Я... я не хочу так жить! Никто не захочет!

- Никто не захочет, - повторил за ним чужой голос.

Губы мертвеца шевелились. Закрытые веки медленно поднялись и в кирпичный сводчатый потолок уставились залитые сплошной чернотой глаза. Потом тьма начала словно бы стекать с белков, открывая обычные, тускло-серые зрачки.

Митя поморгал. Мертвец повторил - его веки опустились и поднялись, лишь взгляд оставался стеклянистым и неподвижным - как глазки-пуговицы у сшитой из обрезков меха игрушки.

Митя повел шеей - мертвец покрутил головой. Туда-сюда. Чувство было ... странным. Будто... будто попытался натянуть на себя чужой, не по размеру сюртук.

«Сядь». - мысленно велел Митя, и уронив простынь, мертвец уселся на столе. - «Встань».

Так же медленно тот спустил ноги и встал рядом, чуть покачиваясь.

- Хорошо. - Митя свалил собранную одежду на стол и бросил рядом гребешок. - Умойся. Расчешись. Приведи себя в порядок и оденься.

Неуклюже переваливаясь, будто весил втрое больше, чем на самом деле, поднятый мертвец поковылял к рукомойнику.

Митя отошел к стене и обнял себя руками, часто и рвано дыша. На плечи давила тяжесть - точно поднятый мертвец всем своим весом навалился. Картинки чужой жизни вспыхивали перед глазами, отравляя ощущением полнейшей униженности и беспомощности. Перед всеми: законом, хозяевами, властями, мазуриками ...

«Я не хочу так жить. Я не хочу так жить. - С монотонностью заевшего фонографа крутилось в голове. - Чтимые Предки, да хватит! Хватит! - мысленно заорал он на себя. -Так жил вовсе не я! Я так и не живу!»

Двигаясь медленно, словно сквозь кисель, мертвец принялся одеваться. Также неторопливо, приспосабливаясь к давящей на плечи тяжести, Митя расправил простынь - была мысль положить вместо пропавшего другое тело, но на леднике никого не оказалось. Что ж, значит - как повезет.

- Пошли, - скомандовал он, снова направляясь к окну. Выбраться обратно оказалось не в пример легче, а уж покойник и вовсе не испытал никаких затруднений - немыслимо изогнувшись, как ни одно живое тело не способно, он просочился в выбитое окно. Мите только и оставалось, что прислонить к раме оторванную фанеру.

У стены обнаружился Йоэль - альва немилосердно тошнило.

- Какая же гадость ваша сила! - прохрипел он, простецким, но все равно изящным жестом обтирая рот ладонью. Посмотрел на мертвеца, который встал рядом с Митей, глядя перед собой неподвижными, пустыми глазами и лицо альва исказилось кривой сардонической улыбкой. - А мальчишка-то прав был - мы-таки украли мертвеца! Точнее, свели, как лошадь со двора. Его не хватятся?

- Здешний трупорез любит заложить за воротник, и появляется в участке не раньше двух, а то и трех пополудни. Будем надеется, что он и сегодня не изменит своему обыкновению. Вы можете с этим что-нибудь сделать? - Митя указал на метущие мостовую штанины, и сюртук, в котором щуплое тело покойного болталось как единственная горошина в стручке.