Князь мертвецов

- Тодоров сошел с ума, - меланхолично сказала девица в блузе с пышными рукавами и широкой юбке. Таких, кажется, называют «лампочками».

- Дети, пейте чай и не ссорьтесь! - мама Тодорова поставила на стол еще одну чашку, и одарив всю компанию строгим взглядом, вышла.

- Ну что ж, присаживайтесь. Не будем сердить мадам Тодорову, - здоровяк-«грузчик» со скрежетом отодвинул стул за спинку. И усмехнулся, разглядывая Митю будто мешок, который предстояло закинуть на склад. Желательно, на самый верх штабеля.

Митя молча повернулся к позабытой всеми Аде и повел к стулу ее. Усадил. Ада потупилась, но сидела очень прямо, чувствуя скрестившиеся на них взгляды.

- Цирлих-манирлих! - фыркнула «лампочка». - Еще руку поцелуйте!

Митя протянул раскрытую ладонь, предлагая девице подать руку. Одна ее соседка, пухленькая и белокурая, ахнула, то ли восторженно, то ли возмущенно, вторая, худенькая барышня с остреньким личиком, лукаво усмехнулась.

— Вот недоставало! - гневно запищала «лампочка», пряча руки за спину, будто Митя мог схватить ее силой. - Вы девушкам руки целуете, потому что за людей не считаете! Думаете, мы настолько вам не ровня, что вас это даже не унизит! Как как животное приласкать!

- Сударыня, я еще ни одному коту не целовал лапы, - серьезно объявил Митя.

Худенькая барышня звонко расхохоталась:

- А мне поцелуете? - почти подпрыгнула она на стуле. - Мне никто рук не целовал, все за человека считают! Так и помрешь равноправная и не целованная! – она покрутила перед собой растопыренными ладонями, и сунула руку в отметках чернил Мите под нос.

- Сара! - прикрикнул на нее Гирш.

Едва не захлебнувшийся воздухом Митя быстро взял себя в руки – фигурально выражаясь, а ладонь барышни - буквально, и склонился как в лучших домах Петербурга.

— Вот так вот! Видали! - прижимая ладонь к груди с торжеством вскричала барышня. И скорчила остальным рожицу.

- Эта егоза - Сара, сестрица Гирша, противница целования рук - Ривка Лифшиц, ее отец в еврейском училище преподает, и Наташа Сидорчук, кассирша из магазина «Вѣнскiй шикъ» - вмешался Тодоров.

«Помилуйте Предки ...» - только и мог безнадежно подумать Митя. Право же, какое чудное общество.

- Гирша знаете, тут Петр и Иван, - Тодоров кивнул на соседа здоровяка – очень худого юношу с лицом, будто со средневековых фресок.

- Сосланы в Екатеринославскую губернию под гласный надзор полиции, - любезно сообщил здоровяк. - Может, хватит уже разыгрывать малый прием императорского дворца? После познакомитесь, если надо будет. Давайте уже к делу!

Митя невозмутимо кивнул и уселся. Кроме чайных чашек и пары скромных блюд со сладостями вокруг самовара были сложены в стопку брошюрки. Митя скользнул взглядом по корешкам, отметив ту же «Сказку о четырех братьях», «Хитрую механику» и даже несколько подпольных изданий «Работника» .

- Все запрещенные, - любезно сообщил здоровяк Петр. - Расскажете папеньке своему, пусть конфискует!

- Благодарю, у него есть, - равнодушно ответил Митя. - И даже издания получше.