— Есть такая сказка, вы должны ее знать, в ней Крысолов играл на дудочке, и все крысы сбегались на ее звук. Моя флейта — это что-то вроде дудочки Крысолова. Когда я играю, ни один призрак не может пройти мимо. В вашем парке я играл на флейте. Долго играл…
— А радиус действия? — Ната сцепила пальцы. — У этой вашей флейты есть радиус действия?
— Есть. — Крысолов кивнул. — Уверяю вас, ни один призрак не сумел бы проигнорировать мой призыв.
— Даже если это очень сильный и очень хитрый призрак?
— Совершенно верно. Ната, а теперь могу я задать вам один вопрос?
— Задавайте. — Она сама не знала, радоваться ей или печалиться. С этим еще предстояло разобраться, но не сейчас.
— Вы абсолютно уверены в своих близких?
Вот он — еще один неудобный вопрос! Если бы Ната была абсолютно уверена, стала бы она затевать все это, стала бы вмешивать в свои дела совершенно постороннего человека!
— Я не уверена даже в себе, — сказала она наконец. — А почему вы спрашиваете?
— В таком случае еще один вопрос, вы говорили, что павильон не запирается, а как насчет обсерватории?
Обсерватория… Ненавистная и одновременно такая притягательная, как Савва. Проклятое место, гиблое. Сначала Светлана, слабая, нежная, как цветок, несмотря на отсутствие кровных уз, все равно родная. Доченька… Светлана бросилась с крыши павильона в далеком восемьдесят пятом, оставив на руках приемной матери своих трехлетних близнецов — Эдика и Веру. Неправильная, нелепая смерть, ставшая спусковым крючком. Сначала Светлана, потом Тамара и Юлия. Тогда, в восемьдесят пятом, он забрал с собой всех ее дочерей, а сейчас взялся за внуков. Макс стал первым. Кто следующий?
Говорить было тяжело, но Ната себя заставила. В душе еще жила робкая надежда, что этот самоуверенный мальчишка сможет ей помочь.
— В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году моя приемная дочь Светлана свела счеты с жизнью, бросившись со смотровой площадки павильона. Именно тогда я решила его снести, но он мне не позволил.
— Ваш к тому времени уже мертвый муж? — В голосе Крысолова не было ни насмешки, ни любопытства, только сухой профессиональный интерес.
— Да, мой к тому времени уже мертвый муж. — Ната кивнула. — После гибели Светы я решила снести павильон. Строители уже почти разобрали крыльцо, когда случилась еще одна трагедия. Моя вторая приемная дочь Тамара погибла на конной прогулке.
— Несчастный случай? — Крысолов приподнял одну бровь.
— Во всяком случае, тогда я так думала. Тома любила лошадей, с раннего детства занималась в конноспортивной школе. Лошадь понесла, Тома упала и ударилась затылком об угол уже почти разобранного крыльца. Она умерла мгновенно, мы не успели ничего предпринять. Снова павильон, понимаете?
Вместо ответа он лишь кивнул.
— У Томы осталось трое малолетних детей. Я оформила опеку.
— А что мужья? У ваших приемных дочерей ведь были мужья?