– Мисс Ваерти! – домоправительница была категорически против моего растления в каком бы то ни было вопросе, касающемся интимной сферы.
Мы с мистером Оннером одновременно посмотрели на нее, не сдержав тяжелого вздоха, и повар сказал:
– Мисс Ваерти, конкретнее. Что именно вас интересует?
Набрав побольше воздуха, я выпалила:
– Изнасилование пиратами девушек. Есть информация, что корабль подвергся нападению пиратов, но в дневнике описывается всего один насильник. Такое возможно?
Озадаченно посмотрев на меня, мистер Оннер довольно осторожно ответил:
– Два момента, мисс Ваерти. Первый – пассажирские суда крайне редко подвергаются нападению со стороны берегового братства. Объяснение этому несколько циничное, но вполне понятное – невыгодно экономически. Рисковать жизнью команды ни один капитан не станет, если у этого риска недостаточная выгода, а с пассажирского судна возьмешь не много, то ли дело торговые, везущие груз. И второй – теоретически насильник мог быть один, если девушка вызвала интерес у капитана. Но тут тоже все не так просто. Понимаете, в случае захвата корабля, капитан пиратского судна имеет право только на часть добычи. Обычно это одна двадцатая часть. Если мы говорим о нападении на пассажирский корабль, то все захваченные являются добычей. Их можно продать или взять за них выкуп. Насиловать? Не выгодно экономически. Понимаете, у нас же семьи, любимые женщины и, скажем так, «боевые подруги» в порту. Поэтому нет ни смысла, ни удовольствия в порче… награбленного. И опять же – в условиях нашего времени изнасилованные девушки сильно падают в цене… За них не заплатят даже родители.
Он помолчал немного, затем задумчиво продолжил:
– И все же такие моменты случались. Да. Вы обратили внимание на мои слова о том, что ни один капитан не будет подвергать свою команду необоснованному риску?
Я молча кивнула.
Мистер Оннер вздохнул и сказал:
– Ни один нормальный капитан. А как вы помните, и у берегового братства были свои темные времена.
Те темные времена, когда в пиратские портовые города хлынули бегущие от преследования маги старой школы!
– Сколько времени прошло с вашей первой встречи с профессором Стентоном? – мгновенно спросила я.
– Более тридцати пяти лет, – немного поразмыслив, ответил мистер Оннер.
И я мгновенно посмотрела на миссис Макстон. Та ответила не сразу, но в целом:
– Я бы дала сестре Марисе несколько больше, около сорока, возможно, она выглядит немного хуже вследствие перенесенного горя.
А после, помолчав, она же добавила:
– Это, возможно, объясняет рождение сестры Марисы, но абсолютно не объясняет наличия у ее матери столь ценного предмета.
Мистер Оннер мгновенно поинтересовался: