— Она же намокнет! — не поверила Славка.
— А вот и нет! — я улыбнулся. — Эта книга пролежала в колодце почти сто лет. Намокла?
— Сто лет? Не может быть!
— Да. Потом колодец зарыли, вода ушла… А она так и осталась лежать. Деревня росла, потом на месте деревни стал дачный посёлок. А потом новый хозяин дома — мой отец — решил заново раскопать старый колодец и нашёл её. Вот так!
— Да-а… — Славка, кажется, была потрясена историей книги.
Она бережно раскрыла фолиант и попыталась читать…
— «На»… «Оу»… Ничего не понятно! — нахмурившись, сказала она с обидой в голосе. — Это хоть по-нашему?
— По-нашему. Ей же пять сотен лет.
— А что здесь написано?
— Здесь написано такое, что… В общем, из-за этого её, наверное, и спрятали…
— Это что, колдовская книга? — глаза Славки снова вспыхнули. — Да?
— Точно. Это сборник древних заклятий и заговоров. Записал, должно быть, какой-то ведун, чтобы не позабывать… или наследнику передать. Очень редкая, кстати, вещь — такая книга… У нас на Руси всякие тайные знания из уст в уста передавали, писали очень редко. С грамотностью же беда была. И потом, ведь если с такой уликой поймают — сожгут без разговоров!
Славка, казалось, меня не слушала. Она смотрела в одну точку и немного раскачивалась под тяжестью раскрытой книги, а, может, под тяжестью веков, которые она в эту минуту держит перед собой…
— …А я думала, у нас не сжигали за колдовство! — пришла она в себя, наконец. — Ведь у нас же инквизиции не было?
— Инквизиции-то не было, но за такую вот книжицу вполне могли и поджарить! Чародеям всюду несладко было. Хотя вообще-то в народе всякие заговоры и обереги очень уважали, они считались даже сильнее молитв. Молитву вообще и за серьёзное дело не считали. То ли дело — меловой круг, или, там, бегущее солнце на крыше[4]… А волхвы всякие…
— Знаешь, живи я тогда… Ну, лет пятьсот назад… Я, наверное, была бы ведьмой… Или… В общем, меня бы вполне могли сжечь, — Славка наполовину прикрыла глаза и стало казаться, что в них играет пламя свечи; книгу она прижала к груди. — А ты её прочитал?
— Так… читал… — сказал я, стараясь выглядеть равнодушным.
— Ну, и как? — Славка снова вышла из мечтательного оцепенения и испытующе взглянула на меня.
— Впечатляет. Колдовство на все случаи жизни, от зубной боли до выселения нечисти.
— Здорово. Жалко, что непонятно написано… — грустно сказала она и надула губки. — Кстати, я сегодня на Вернисаж собиралась. Посмотреть и всё такое… Если тебе сегодня нечего делать, может, поедем вместе? Хочешь?