— Я думал, тебя тут убивают, — он смерил меня внимательным взглядом, — неплохо выглядишь. Для мертвеца.
— Очень смешно, — собрав волю в кулак, я повернулся на бок. Под ребрами резануло, но терпимо… Теперь бы сесть. Как-то себя заставить.
— Я ни причем, — невинно проговорил Дик, наблюдая за моими бесплодными попытками приподняться в кровати. — Это по прогнозам отца Владимира ты уже полчаса как должен с Всевышним общаться. А если серьезно, — добавил он чуть погодя, — ты батюшке жизнью обязан. Вовремя он тебя святой водой откачал, хотя вид твоей клыкастой морды поубавил у него энтузиазма. Хорошо, он слышал о тебе в Обители, а то…
— Дик! — вспылила Селена. — Давай не сейчас, ладно? Я пытаюсь ему снотворное дать, а ты лезешь.
— К чертям собачьим снотворное! — обрубил я, всем своим видом показывая, что никакой отдых мне не нужен. Весьма жалким, надо сказать видом, судя по обеспокоенным лицам напарников и широкой полоске бинтов, опоясывающей торс. — Что с упырями?
— Свалили к лесу и пока не приближаются, — тут же ответил Дик. — Только, брат, предчувствия у меня нехорошие.
— С Обителью связались?
— Нет, связь блокирована. Сотовая не проходит, а отправить ментальный зов по силам только тебе. И сдается мне, ты сейчас не в том состоянии, чтобы посылать сигналы "сос".
— Вы хоть кого-нибудь предупредили о своем уходе? — с надеждой спросил я.
— Только Панду, — Селена виновато отвела глаза. — Его нельзя было брать, неинициированного. А так мы убедиться хотели… Чего зря тревогу поднимать.
— Сигнал о помощи получила Сел, — пояснил Дик. — А ей вряд ли бы кто поверил. Человек, как-никак.
— Значит, — пораженно выдавил я, — ты меня услышала?
А потом, прищурившись, добавил:
— И давно это у тебя?
— С самого первого занятия, — зарделась Селена.
Теперь пришла очередь смущаться мне. Особенно если вспомнить, ЧТО я "передавал" Панде на многочисленных уроках по ментальному общению… Чтобы скрасить неловкость, я посмотрел в окно. Сквозь закрытые ставни не проникал ни один лучик света. До рассвета еще уйма времени, и кровососы успеют выкинуть какой-нибудь фокус. Не зря меня Даша будила. Я решительно откинул покрывало, спустил ноги и замер, поняв, что кроме трусов, на мне ничего нет.
— Штаны мои где?
— Скажи спасибо, что хоть это оставили, — передернула плечами Селена. — Вся одежда в крови, вот и сняли.
— Твою мать, — выругался я сквозь зубы.
— Сквернословие — грех, сын мой. — В дверном проеме появился отец Владимир. — Душу человеческую оно не обогащает, а двери бесам и нечисти всякой открывает.