Муж был задумчив, как и при отъезде из первого села, в котором не на шутку разошлась цинга. Он учтиво встал при появлении Лары, отодвинул ей стул, усадил за стол, налил вина. Слуги подали закуски и испарились из гостиной. Муж так же задумчиво и отстраненно поведал Ларе о том, что войсковой лекарь уехал назад в деревню, где свирепствовал мор, вместе с обозом, в который погрузили продукты в соответствии с рекомендациями леди Ардамас. Нарас был намерен вести дневник наблюдений за состоянием больных при назначенной леди диете и опубликовать результаты, если эксперимент пройдет удачно. Нарас спрашивал, можно ли ему честно сослаться на леди Ардамас, как на автора и вдохновителя этой необычной идеи: лечить болезнь через особый рацион пищи.
Лара слушала и настороженно посматривала на мужа, не понимая, какие чудн
Трудно быть нелюбимой женой обожаемого мужчины! Очень трудно! Неужели он так и будет сторониться ее все лето?!
«От, суета мирская даже после смерти покоя не даст! Мы ж все верно делаем, что самок других распугиваем, никуда в итоге не денется наш бесхвостый кошак — самцы не склонны к воздержанию! И быстро привязываются к той, что всегда рядом».
Лара застыла, не донеся вилку до рта. Не веря самой себе, она прислушивалась к кошачьей сущности, которая заметно шевелилась внутри теплым комочком и теперь уже вполне отчетливо бормотала что-то вроде:
«Чувственный мир вещей является лишь бледным призраком умопостигаемых идей, а идеи — суть бытие истинное и неизменное, так что идея бесшерстного плоскозубого двуногого кошака, увы, столь же истинно существует, как идея пушистого усатого четвероногого лапочки».
«КОШКА!!! Счастье ты мое! Как хорошо я теперь тебя слышу, в точности, как раньше! Говори со мной, пожалуйста! Не исчезай! Мне так тебя не хватало, я так соскучилась! В прошлый раз сказать не успела, но ты прости меня за…»
«Ой, прекрати! Твое нытье по поводу: «ах, я виновата в гибели кошечки», мне с первых дней надоело! Вот как вспомнила про него — так сразу и надоело».
«А как ты спастись смогла? Расскажи, что ты помнишь? Как в себя пришла?»
«Как-как, — пробубнила кошачья сущность, напомнив Ларе манеры Слепой Ведуньи. — Когда тот двуногий мечом махнул, ты и побежала куда-то из тела нашего общего пушистого, замечательного. А я чем хуже?! Все бегут — и я бегу! Эх, столько кошек шикарнейших на бегу пропустили! Вот чем тебе это убогое тощее тельце приглянулось — понять не могу! Коли дала Судьба шанс на новую жизнь, так и выбрала бы тело поприличней, так нет же: мы летим шальным взъерошенным воробьем в самую пакость! Тьфу, в зеркало хоть смотрись пореже, а то меня мутить начинает и тоска смертная накатывает, что в этой срамоте бесхвостой бесшерстной век теперь куковать. — Кошка повздыхала и добавила заискивающе-просительно: — Может, сменим тельце, а?»
«Извини, не могу, и это-то тело мне опять, не спросив моего мнения, навязали. Да и устраивает оно меня, если честно, и Леон опять-таки…»
Кошка тяжко вздохнула:
«То бишь, менять не будем. Огорчительно. Чего с вилкой застыла? Ты кормить это безобразие двуногое собираешься или пусть оно с голоду сдохнет, а мы таки кошечку присмотрим?»
В последних словах прозвучала горячая надежда и Лара поспешила проглотить то, что было насажено на вилку, и чуть не подавилась. Закашлялась. Кошка внутри нее фыркнула:
«Да-а-а, удивляюсь я, как ты тут без меня все эти дни продержалась. Молодец, что ходить на этих длинных подпорках научилась, я вспомнила твои первые попытки и уважаю за настойчивость. Надеюсь, с тобой ничего непредвиденного не случится и мне не придется самой управлять этим недоразумением, которое словом «тело» могут называть только по жизни увечные людишки».
Лара механически продолжила поглощать содержимое тарелки, совершенно не обращая внимания на то, что ест, и надеясь, что она не зажует случайно салфетку вместо булочки. В ответ на последнее замечание Кошки она напомнила:
«Слепая Ведунья говорила, что ты себя проявишь, и что я стану оборотнем! Я ее прямо спросила: смогу оборачиваться кошкой? А она ответила, что да, я верно догадалась! Знаешь, что у меня когти отрастают, а слух, нюх, зрение очень чуткими становиться могут?»
«Знаю. — Кошка встрепенулась: — Думаешь, если
Лара так растерялась от напора своей второй половинки, что глазом моргнуть не успела, как ее уже «подвинули». Выразить протест по поводу несвоевременности такой попытки тоже не успела.
После того, как он стал невольным свидетелем беседы у храма, Леон напряженно размышлял о том, как ему теперь обращаться с женой. С браком он уже смирился, но смирилась ли Солара? Может, ее в самом деле вынудили выйти за него замуж? Принцесса — удивительный, чуткий, отзывчивый, прекрасный человек, сострадательный к чужому горю. Список всевозможных достоинств своей жены Леон мог бы продолжать бесконечно и в этих выводах уже не мог усомниться. Мало ли кто и что ей наговорил и чем запугал, что она решилась пойти на поводу у неведомых интриганов. Правда, если Соларе не нужен этот брак, и она готова с радостью его расторгнуть после того, как все интриги вскроются, то почему она так ревниво относится к другим женщинам, которые могли бы войти в его жизнь? Или ему только кажется, что эта ревность есть? А страстные взгляды, которые она бросает на него украдкой — тоже плод его воображения? Раньше он считал их сознательным притворством, способом заставить его потерять голову, чтобы он начал поступать по ее указке. Способом загнать его под женский каблук, опутав сетями лживой страсти и привязанности. Но теперь Леон не верил в придуманный им самим миф о великом коварстве жены и впервые в жизни не знал, что ему теперь делать и даже — что ему теперь думать!