— Наклонись, мой генерал, — прошептала Лара, вставая на цыпочки, вытягиваясь в струнку в стремлении коснуться губами желанных губ.
Леон сжал ее в стальных объятиях и склонился.
«ПОЖАР!!! — завопила в голове Лары кошачья сущность. — Пожар!!! Ты оглохла?! Совсем нюх потеряла?!! ПОЖАР!!!»
—
Крики личной охраны, звук гонга и топот слуг, с воплями ворвавшихся в гостиную, разрушили Ларину идиллию. Пожар «на потом» отложить не удалось.
Эх, опять пролетела она с пресловутой консумацией! Как только другие жены успевают все консумировать, когда тут столько народу вечно вокруг толчется?! Совершенно непонятно! Хоть бы пособие написали,
Приложив невероятные усилия, чтобы оторваться от мужа, Лара перестроилась на кошачий нюх: в самом деле, пожар. Отчетливый запах гари доносился с улицы со стороны внешней стены той гостиной, в которой они с Леоном сейчас ужинали.
— Всем на выход! — скомандовал Леон и потащил Лару за собой.
Лара бежала за мужем и размышляла о том, что убийцы у ручья не были случайными бандитами, и охота на ее супруга продолжается. Но нынешняя попытка была очень странной: на улице хоть и темно, но еще не ночь, слуги не спят, дом под охраной, любое возгорание мигом заметят и потушат, а люди быстро на улицу выскочат. Лара посмотрела, как Леон хватает факел со стены коридора, посмотрела на темноту за окнами и закричала, дергая Леона на себя и не давая ему выскочить на крыльцо:
— НЕТ! Факел отдай другим! С огнем в руках ты как на ладони у стрелков будешь! А по слугам они палить не станут!
Леон остановился и посмотрел на вцепившуюся в него мертвой хваткой жену.
— Тебя задеть могут, — озабоченно заметил он и передал факел дворецкому.
Слуги тоже затормозили, мужчины с факелами вышли на крыльцо, за ними покинули дом женщины, а Лара с Леоном выскользнули последними в ночную мглу, озаренную мечущимся на ветру пламенем факелов.
Часть стены дома была только слегка обгоревшей и закопченной: ее своевременно облили водой караульные. Солдаты Леона из личной охраны прочесывали местность вокруг, слугам велели стоять у крыльца, чтоб не мешали и следы не затоптали. Лара старательно уводила Леона подальше от факелов, которые держали в руках солдаты.
— Никаких свежих следов ни в кустах, ни на клумбах вокруг нет, — хмуро отчитался Дригор, — трава газонов слишком мелкая и жесткая, чтоб следы хранить, на дорожке под окнами все перетоптали уже, но на более дальних дорогах, идущих кругом вокруг всего дома, следов нет, а перепрыгнуть их или пройти, не оставив следов, невозможно. Но загорелось не само: на стене следы горючего масла, которым факелы пропитывают.
— Полагаешь, кто-то из слуг поджег? — напряженно спросил Леон, припоминая предательство управляющего. Может, не только управляющий был преступником в его доме?
— Подожди, — Лара успокоительно коснулась руки мужа, потом встала на колени и нагнулась к земле под окном.
Рядом опустился муж и велел посветить получше. На первый взгляд и впрямь никаких следов на траве под окном не было, но чуткий кошачий нюх донес до Лары слабый запах горелого, тонкой струйкой уходивший по земле к низким декоративным кустам. Двигаясь вдоль этого указующего запаха, Лара еле-еле смогла различить кое-где на траве и на истоптанной дорожке следы пепла (исключительно благодаря невероятно острому кошачьему зрению), а вот среди кустов шла по траве тонкая нетронутая полоска этого пепла. При виде этой полоски мужчины дружно ругнулись.
— Веревку тонкую, маслом пропитанную, заранее заложили, да песочком на дорожке присыпали, чтоб невидна была! — высказал общее мнение Дригор. — Глазастая вы у нас, леди! Такую тонкую полосочку среди кустов мы б не скоро заметили! На дороге-то ее и вовсе не видать теперь, тем более — при свете факелов ночью. Заложили несколько дней назад, сегодня только подпалили с дальнего расстояния. Надо внимательней дальние дорожки с этой стороны осмотреть, может, и там что занимательное найдем.
Под предводительством Леона и в самом деле нашлось «занимательное»: чуть притоптанный газон с двух краев песчаной дорожки и длинная доска в самом конце рощи с грязными отпечатками нескольких сапог. Поджигатели перекинули эту доску через дорогу, перешли по ней на газон с мелкой жестковатой травкой, что следы не хранит, а на обратном пути доску выкинули, понадеявшись, что всю рощу обыскивать не будут, раз следов на дороге все равно нет. Явно был сделан расчет, что преступника среди слуг искать начнут, а сторонних бандитов разыскивать не станут.