— Почему ты сидишь перед ней на корточках?
Роман не знал, как объяснить Юле, что он не мог не подойти к Маше, потому что рассказанное ею отозвалось глубоко внутри. Он просто хотел ее успокоить, утешить.
— Так вышло, — сказал он. — Но ничего не было.
— То есть дальше поцелуев не зашло?
— Поцелуев не было тоже, — твердо сказал Роман. — Юля, я тебе клянусь.
Он вдруг подумал, что Юла может быть в курсе истории с Эммой и тогда точно не поверит.
— Ты хотел насолить Волкову?
Роман понимал, что, скажи он сейчас «да», Юла успокоится. Кажется, подобное вполне укладывалось в ее картину мира. Но он просто не мог соврать, поэтому произнес:
— Нет.
Юла бросила трубку, и Роман какое-то время обдумывал, что должен перезвонить ей и успокоить, потому что именно так отец всегда поступал в ссорах с мамой. Ответственность лежит на мужчине. Но затем в голову пришло, что брак родителей это в итоге не спасло, и Роман перезванивать не стал.
То, что Юла показала фото Волкову, стало понятно следующим утром. Семинар Роман пропустил, потому что просто не смог встать вовремя. Придя же на вторую лекцию, он сразу почувствовал: что-то случилось. Между Машей и Волковым висело напряжение, которое, казалось, можно было пощупать. Впрочем, о фото он сначала не подумал, посчитав это продолжением вчерашней ссоры.
Роман сел рядом с Юлой и, поздоровавшись, приготовился произнести проникновенную речь о том, что Юла раздула из мухи слона. С утра ночные фото не казались такими уж двусмысленными. Просто люди сидят за столом, свечи — потому, что электричество уже отключено. Однако Юла вдруг обхватила его предплечье обеими руками и, прижавшись щекой к его плечу, быстро проговорила:
— Я очень расстроилась вчера, но готова услышать извинения.
Роман, отклонившись, посмотрел на ее лицо и не увидел раскаяния. Ни капли. Но про то, что фото видел Волков, тогда еще по-прежнему не думал. Думал о том, что нужно как-то предупредить Машу. В голову не пришло ничего лучше, чем оставить на парте тетрадь и вернуться за ней, когда Волков уйдет. Тот наверняка убежит курить сразу после звонка.
Но Волков все не выходил, и вернувшийся за тетрадью Роман застал его ссору с Машей. Когда Волков сказал, чтобы Маша обращалась за объяснениями к Роману, и посмотрел при этом прямо ему в глаза, все встало на свои места. То, как Волков смотрел, не оставляло шансов списать все на продолжение старой истории. История была новой. И Роман успел испортить и ее. У него даже зашумело в голове, когда он представил, что подумал Волков, увидев фото. А тот факт, что он, уходя, всего лишь толкнул Романа плечом, а не сломал ему нос, говорил о том, что Волков не просто повзрослел — Волков стал каким-то совсем другим человеком. И его вчерашний звонок с извинениями по чьему-то принуждению, который, казалось, вновь поставил их плечом к плечу, был всего лишь еще одним доказательством взросления Волкова: ему было настолько плевать на Романа, что он легко мог извиниться.
Машу Роман попытался утешить автоматически. Просто потому, что сам хотел бы, чтобы кто-то его поддержал, окажись он в подобной ситуации. Однако Маша в ответ наговорила такого, что Роман в первый раз в жизни психанул настолько, что тупо ушел с занятий, даже не удосужившись никого об этом оповестить. Только отбил Юле, чтобы расставить все точки над «и»:
«Ты поделилась фото с Волковым?»
Она ответила тут же:
«Не могла наслаждаться такой красотой в одиночестве».
После Юла прислала: