— Юль, это неправда. Если у тебя сложилось впечатление, что я тебя не слушаю, то оно ошибочное. Поверь.
— Заткнись! Просто заткнись! — выкрикнула Юла и снова разрыдалась.
Роман сильнее сжал руль, понимая, что ни черта не умеет утешать. С Машей, вероятно, случайно получилось. Он тут же устыдился мыслей о Маше и протянул руку в знак примирения, но Юла сделала вид, что не видит его жеста. Тогда Роман положил ладонь ей на бедро. Положил без подтекста, как делал много раз до этого, однако Юла вдруг взвилась и отбросила его руку так, будто он ей под юбку полез.
— Хватит меня лапать!
— Юль, ты что? — ошарашенно произнес Роман.
Юла сердито отвернулась и не ответила.
После нескольких минут тишины Роман включил радио и принялся прокручивать в голове тексты звучащих в эфире песен, чтобы хоть немного упокоиться.
Юла не стала возражать, когда он припарковался в ее дворе и вышел проводить. Уже в лифте Роман подумал, что понятия не имеет, как объясняться с Жанной Эдуардовной. Зеркало отражало его изрядно помятую физиономию, грязные, порванные на колене джинсы и сбитые костяшки.
Жанна Эдуардовна негромко охнула и приложила ладонь к губам таким жестом, будто была как минимум на сцене Большого.
— Проходите! — звучно произнесла она, отступая в сторону.
Роман молча вошел и остановился у порога. Юла сбросила туфли и побрела по коридору.
— Юленька!
— Ба, не сейчас, — отрезала она, и Жанна Эдуардовна, двинувшаяся было за ней, остановилась на полпути.
— Что стряслось, Роман? — повернулась она к Роману, и взгляд у нее стал такой, будто они переместились со сцены Большого в комнату дознавателя.
— Я не знаю, что вам ответить, — произнес Роман, чувствуя безграничную усталость.
— Внешний вид Юли — ваша работа? — цепко глядя в его лицо, уточнила Жанна Эдуардовна.
Роман покачал головой.
— Это хорошо, Роман. Это очень хорошо. От вас бы она такого не пережила.
Роману стало так муторно, что даже затошнило, хотя последний раз он ел много часов назад вместе с Машей.
— Вы пострадали? — продолжала допытываться Жанна Эдуардовна.