Роман поразился тому, насколько уверенной она выглядела, будто не рыдала от страха пять минут назад. И даже растекшаяся тушь уже не делала ее такой жалкой, как на улице.
Роман стоял в дверях и чувствовал, что каждый его нерв вибрирует в ожидании драки. Адреналин еще не схлынул, и руки слегка подрагивали. Те несколько секунд, что Юла шла в его сторону, показались ему вечностью.
— Ну чё там, дождь еще не кончился? — обратился к Роману тот, кто первым окликнул Юлу. Обратился без акцента, нормальным голосом.
Роман мельком себя оглядел. Промокшая куртка и грязные джинсы говорили сами за себя, но он все равно кивнул.
— Фигово, — отреагировал мужик, будто у него на носу был теннисный матч, которому грозил перенос из-за погодных условий, и обратился уже к подошедшей Юле: — Бай, Юлья.
— Пока, — царственным голосом ответила Юла и первой вышла за дверь.
Выдохнул Роман только у своей машины. До этого он ожидал появления отряда мстителей из каждой полутемной подворотни.
Если эвакуатор и работал, то, к счастью, где-то в другом месте. Роман смял промокшую бумажку со своим номером и засунул ее в карман. Юла, не дожидаясь его, распахнула дверь и забралась в машину. Роман сел за руль, заблокировал двери и только потом посмотрел на Юлу.
Та достала из сумочки зеркальце и влажные салфетки и принялась вытирать подтеки туши. Несколько секунд Роман за этим наблюдал, а потом молча завел машину и вырулил на дорогу. Он не знал, как начать разговор. Он боялся дать волю воображению, потому что оно рисовало слишком неприглядные картины. Юла же молчала. Закончив приводить себя в порядок, она сбросила туфли и, забравшись с ногами на сиденье, отвернулась к окну. Роман то и дело поглядывал на ее отражение в стекле.
Через десять минут он не выдержал:
— Зачем ты к нему поехала?
Он не хотел, чтобы вопрос прозвучал наездом, но, кажется, именно так это и прозвучало.
— Отвези меня домой, — ответила Юла.
— У вас что-то было?
— Бабушка еще не спит, наверное.
— Ты меня слышишь? — повысил голос Роман.
— А ты меня? — повернулась к нему Юла.
Роман выдохнул и несколько секунд смотрел на дорогу, собираясь с мыслями, а потом медленно проговорил:
— Да, Юля, я тебя слышу.
— Правда? А мне вот кажется, что ни черта! Вы все меня не слышите, как будто мне связки не просто повредили, а вообще их отрезали. Я говорю, говорю, а никто не слышит: ни ты, ни отец, ни бабушка… Все только и рассказывают, что мне делать. А послушать всем влом!