Чай пили в молчании. Машка с удовольствием ела круассан, Димка из вежливости давился своим и думал, почему он, дурак, другого-то ничего не купил? Он вообще сегодня так торопился угодить Машке, что был сам не свой.
Наконец Машка разгладила подол на коленях и, не поднимая глаз, произнесла:
— Про фотографии…
Димка едва не поперхнулся чаем и поспешил отставить чашку.
— Понимаешь, я не знала, что нас снимают. Я думаю, что фоток там было много, просто Шилова показала тебе самые такие… двусмысленные.
— Маша, — перебил Димка, — ты написала мне, чтобы поговорить про фото с «Рене»?
— Ну да. — Машка подняла на него несчастный взгляд.
Если бы Димка сейчас стоял, то ему точно пришлось бы срочно искать опору, потому что все тело от облегчения стало ватным. Машка не видела фоток с Юлой. Черт! Шилова — зараза. Только попугала, а на деле ничего никому не отправила. Димка провел ладонями по лицу и выдохнул. Сегодня же он поедет к Шиловой и заберет фотки вместе с негативами. Шантажом ли, за деньги — без разницы. Эти фото никто не увидит. Ни Лялька, ни судьи, ни Сергей, ни Машка с Крестовским.
Отняв руки от лица, он понял, что Машка продолжает что-то говорить.
— …не так. То есть это так выглядело, наверное, но я смотрела потому, что он говорил о тебе, и еще я ведь в первый раз с ним разговаривала. Он совсем не таким оказался, каким казался на расстоянии.
Эйфория, последовавшая за облегчением, начала таять. Машка выглядела взволнованной, щеки ее пылали, а сама она не могла перестать оправдываться. За суматохой последних дней Димка и думать забыл, что все началось с фоток, сделанных на «Рене». И вот теперь Машка рассказывала ему, насколько офигенен Крестовский. Так офигенен, что Машка не может перестать о нем говорить.
— Он тебе нравится? — напрямик спросил Димка.
Машка запнулась и, подняв голову, посмотрела на Димку с испугом. Сколько раз она смотрела на него с пониманием, сочувствием, удивлением. А вот с испугом — впервые. Чертов круассан превратился в желудке в камень.
— Маш, я не буду психовать. Правда. Мне просто нужно знать.
Машка молчала так долго, что Димка уже потерял надежу на ответ. Камень в желудке превратился в битое стекло.
— Он… не такой, каким казался. Он… с ним можно говорить.
Видимо, Димка все же не уследил за лицом, потому что Машка спохватилась и зашептала:
— С тобой тоже можно, Дим. Я не про то. Просто я ведь не любила его за компанию, а он… как человек оказался неплохим.
— Не любила за компанию, а полюбила без компании, — пробормотал Димка, опустив взгляд к кружке. Смотреть на Машку стало вдруг невыносимо.
— Ну что ты говоришь?! При чем здесь любовь, Димка? Я же почти его не знаю. Я…