Димка открыл было рот, чтобы спросить про вчерашний день, но просто не смог. Ерунда это все. Не было никакой постели. Шилова наврала, как и с фотками. Но то, что Крестовский начал нравиться Машке, было неоспоримым фактом, который становилось сложно игнорировать. Димка понимал, что у него только два пути: смириться или же доказать Машке, что Крестовский ничуть не лучше его.
Машка встала и принялась убирать чашки со стола. Димка встал, чтобы ей помочь.
В своем платье Машка выглядела такой домашней и такой… его, что отдавать ее Крестовскому казалось преступлением.
Когда она вернулась к столу с тряпкой, чтобы вытереть крошки, Димка не нашел ничего лучше, чем взять ее за локоть, развернуть к себе и поцеловать.
Он представлял себе это не один десяток раз. Без фанатизма и придыхания. Просто знал, что однажды это случится. Она ведь его.
Поцелуй с Машкой отличался от всех других в его жизни. Во-первых, потому что его сердце сейчас металось между желудком и горлом, а во-вторых, все его мысли заняла навязчивая идея доказать, какой он классный. Помнится, Шилова несколько дней назад не впечатлилась, поэтому сейчас Димка с непонятно откуда взявшимся задором подхватил Машку под бедра и усадил на стол. Получилось круто и залихватски. Уперев ладони в столешницу по обе стороны от Машкиных ног, Димка придвинулся вплотную и только тут понял, что Машка не отвечает на поцелуй. Если до этого она пыталась, пусть суматошно и невпопад, но это можно было списать на отсутствие опыта, то теперь она застыла и стала отклоняться, едва не укладываясь на стол. Димка по инерции потянулся за ней, и только когда Машка вцепилась в его плечи мертвой хваткой и разорвала поцелуй, он замер и открыл глаза.
Машка загнанно дышала и смотрела на него с таким ужасом, будто случилось что-то страшное.
— Не надо, пожалуйста, Димочка, не надо!
В первый раз в жизни она назвала его «Димочкой». Димка выпрямился и сделал шаг назад.
— Прости, я слишком быстро, да?
Его футболка на плече, в которое Машка вцепилась, не выпуская тряпки, промокла. Димка вытащил из ее побелевшего кулака влажную тряпку и отнес ее в раковину. Когда он повернулся к Машке, та спрыгнула со стола так стремительно, что перевернула табуретку, и бросилась прочь из кухни. Димка рванул следом.
Машка забежала в свою комнату и попыталась закрыть дверь. Димка не позволил. Его тело действовало на автомате, в то время как в мозгу горела сигнальная лампочка: что-то случилось! Он накосячил!
— Не трогай меня, пожалуйста.
Голос Машки звучал так жалобно, что Димку едва не стошнило от осознания, что она его реально боится.
— Маш, ты что? Я, конечно, псих, но не маньяк же.
Машка даже не улыбнулась. Отступила к окну и отдернула тюль, будто собиралась прыгать.
— Маш, ты рехнулась? Отойди от окна. Пятый этаж.
Он шагнул вперед, но Машка реально ухватилась за ручку на раме. Димка бросился к ней и, схватив ее поперек туловища, оттащил прочь от окна. Машка брыкалась и вырывалась вполне серьезно. Засветила локтем ему в подбородок с такой силой, что у него из глаз посыпались искры. Бросив Машку на кровать, Димка отступил к окну, перекрывая к нему доступ. Машка отползла к стене и обтянула подол платья, прикрывая колени. Она тихонько всхлипывала и не смотрела в его сторону.
— Так, успокоились оба! — объявил Димка и потер лицо ладонями.
Машка шмыгнула носом и потянула на себя покрывало с кровати.