Крестовский, что-то отрывисто повторяя на английском, пытался вернуть контроль над машиной, но их закрутило.
Маша зажмурилась изо всех сил, отчаянно жалея о том, что последний их разговор с мамой был ссорой. А еще подумала, что хоронить ее будут в белом платье. Но если она сгорит, то никто этого не увидит, потому что гроб будет закрытым.
Машину подбросило, потом — еще раз, а потом их куда-то потащило.
Маша ощутимо ударилась головой о боковое стекло, хотя держалась изо всех сил. Она слышала, как Димка что-то кричит, но не могла разобрать слов.
Вдруг движение прекратилось, и Маша, боясь поверить в то, что они живы, открыла глаза.
Ее левое плечо было неестественно вывернуто, потому что она так и не выпустила ручки над дверью, сама же Маша сжалась в комок, уткнувшись лицом в колени. В машине резко пахло, как на лабораторных по химии. Подняв голову, Маша увидела белое облако. Сморгнув слезы, она поняла, что это — подушка безопасности, сработавшая со стороны водителя.
— Эй, — сипло позвала она и, отпустив наконец ручку, попыталась отстегнуться.
— Живы? — послышался приглушенный голос Крестовского.
— Я — да, — отозвалась Маша и тут же в панике крикнула: — Дима!
Димка вынырнул из-за спинки сиденья. Его лицо по цвету было почти такое же белое, как подушка безопасности Крестовского.
— Ты ударилась? — хрипло спросил Димка.
— Нет, — на автомате ответила Маша, понимая, что если бы педант Крестовский не заставил ее пристегнуться, то страшно представить, чем все для нее могло закончиться.
Подушка безопасности медленно сдувалась, наполняя салон резким запахом.
— Машина дяди Лёвы решила, что сын важнее крестника, и в общем-то правильно, — прокомментировал Димка дрожащим голосом и хлопнул ладонью по тому месту, откуда должна была вылететь его подушка.
— Тебе несказанно повезло, — гнусаво ответил Крестовский.
— Да ладно. Опять нос? — протянул Димка и нервно рассмеялся.
Крестовский мученически застонал, но его стон тоже быстро перешел в смех. После паузы к ним присоединилась и Маша.
Они смеялись, как могут смеяться только люди, бывшие минуту назад на волосок от гибели: легко, бездумно, беспричинно. Будто ничего плохого уже никогда не случится, потому что они победили самое страшное — смерть.
Первой опомнилась Маша. Отстегнув наконец ремень, она подалась вперед между сиденьями, чтобы посмотреть на Крестовского. Подушка уменьшилась почти в два раза. На белом материале расплывались алые пятна, и Маша про себя подумала, что ей очень повезло, что она не боится крови. Мама уже была бы в глубоком обмороке.
Димка повернул голову и, встретившись с Машей взглядом, перестал смеяться. Маша, неловко кашлянув, посмотрела на Крестовского. Тот сидел, откинув голову на подголовник, и улыбался, прижимая ладонь к носу. По его подбородку вновь текла кровь. Димка поглядел на Крестовского со смесью раздражения и сочувствия. Кажется, что-то неуловимо менялось.