— Дяде твоему будем сообщать?
— А надо? — Димкин голос звучал хрипло.
— Ты решай. Отец спрашивает. Я ему рассказал.
— Ляль, Сергею скажем? — спросил Димка у сестры.
Та молча покачала головой. Лялькино молчание нервировало. И, вероятно, не только Машу. Димка с Крестовским смотрели на Ляльку с плохо скрываемой тревогой.
Одна из скорых подкатила прямо к ним. Спрыгнувший с подножки седой врач громко поинтересовался:
— Пострадавшие где?
— Вон они, — тут же указала на их группу какая-то женщина.
У Крестовского снова зазвонил телефон, и он опять хотел отойти в сторону. В это время один из докторов присел рядом с Лялькой, а второй бесцеремонно схватил за рукав Крестовского. Тот с недоумением обернулся.
— Я в порядке, — вежливо произнес Крестовский, попытавшись высвободить руку.
— Ты в кровище, — в тон ему ответил доктор.
— Что? Нет, папа, все хорошо, — зачастил Крестовский в трубку. — У меня просто носом кровь шла. На мне ни царапины.
— Угу, особенно на руках, — себе под нос произнес доктор, открывая оранжевый ящик.
Крестовский закончил разговор и молча развернулся к доктору.
— Садись давай, герой. — Доктор говорил резко, отчего Маше стало неприятно.
— Сначала девушки, — сказал Крестовский, отступая на шаг.
Доктор бросил взгляд на Машу, потом — на Ляльку, которую врач настойчиво о чем-то расспрашивал. Димка, не выпуская сестру из рук, отвечал за нее.
— Руки давай. А эта кровь откуда? — Доктор указал на рубашку и лицо Крестовского.
Крестовский упрямо повторил:
— Девушкам помощь окажите, я…