После того как она напечатала «да», Димка предсказуемо прислал: «Я приеду». И это даже не было вопросом. Димка хотел — Димка делал. Маша встала с кровати и поплелась умываться и завтракать, хотя уже было время обеда.
Мама появилась в дверном проеме кухни неслышно, и Маша, достававшая из холодильника сыр с маслом, едва не уронила масленку на пол.
— Ты меня напугала, — пробормотала она и спросила: — Будешь бутерброды?
Мама молча вошла и опустилась на табуретку. Маша села на соседнюю и подвинула маме тарелку с нарезанным хлебом:
— Чаю сделать?
Она почему-то чувствовала себя виноватой. Хоть и не понимала почему.
— Маша, а кто тебя сегодня подвозил?
— Ну я же сказала уже: одногруппник.
Маша действительно сказала это еще ночью, когда выяснилось, что мама не спит, а ждет ее возвращения. Быстро поцеловав маму, она сообщила, что вечеринка была скучной, и убежала в свою комнату. Сейчас же убежать, похоже, не получится.
— Что за одногруппник?
— Мам, ну ты все равно их не… — начала Маша и нервно рассмеялась. Мама знала всех ее одногруппников.
По тому, как мама подняла бровь, было понятно, что она прекрасно раскусила Машин маневр. Маше же жутко не хотелось признаваться, что этот одногруппник — Роман Крестовский, потому что мама его явно недолюбливала, хоть и говорила, что Маше это только кажется.
— Ну так что? — спросила мама, непривычно пристально глядя на Машу.
— Мам, ты так спрашиваешь, как будто в чем-то меня подозреваешь. А я, между прочим, уже совершеннолетняя.
Мама приподняла бровь, как делала это на занятиях, когда кто-то из студентов начинал нести явную околесицу.
— Это ты сейчас к чему? — спросила она, и голос у нее тоже прозвучал по-учительски.
— Да ни к чему, — ответила Маша и откусила бутерброд. — Мы же договорились, что я смогу даже заночевать там вместе со всеми. А теперь ты предъявляешь претензии, что я поздно приехала…
— Я ни слова не сказала про то, что ты поздно приехала. Я видела в окно, как ты вышла из машины, и хочу узнать, кто тебя привез. Или ты все-таки поймала частника и боишься мне рассказать?
— Да нет, я же не дура — садиться ночью в машину к кому попало. Это был Крестовский.
— Роман? — после паузы уточнила мама.