Маша делала вид, что верит в его легенду, лишь изредка позволяя себе небольшие шалости. Например, однажды, поняв, что он никогда раньше не пользовался общественным транспортом, она нарочно подстроила так, что Димке пришлось первым войти в салон троллейбуса. Он что-то пробормотал про забытый проездной, и Маша посоветовала купить карточку у водителя. Но это ему мало помогло, потому что схема пользования валидатором висела так, что от входа ее не было видно. Глядя на Димкин ступор у валидатора, Маша получила непередаваемые эмоции.
Одним словом, если к нему присмотреться, Димка выглядел так, будто все то время, что жил с родителями, был абсолютно домашним ребенком, которого всячески развивали и повсюду возили на машине. Сейчас Димка как мог отрывался от этого образа, но с базовым воспитанием ничего сделать не мог. Наверное, он его даже не осознавал.
Маша прекратила попытки подстраивать Димке встречи с миром простых людей после того, как он отвез ее к себе домой. Она в тот день должна была ехать к бабушке на дачу, но, задержавшись на экзамене, опоздала на электричку, а следующая уходила только через полтора часа. Чтобы скоротать время, она позвонила Димке, и тот вызвался подвезти ее до бабушки. К тому времени он уже не скрывал наличия персонального водителя, хотя пояснил, что он дядин. Маша согласилась: ждать полтора часа на вокзале не хотелось, да и она соскучилась по Димке, которого тогда видела редко из-за выпускных экзаменов. Димка подобрал ее у вокзала и сообщил, что по пути они заедут к нему, потому что он что-то забыл дома. Маша и предположить не могла, что водитель отвезет их в охраняемый коттеджный поселок и высадит у большого двухэтажного особняка.
Димка, не слушая возражений, затащил ее в дом и познакомил с семьей. Сергей, Димкин дядя, оказался намного моложе, чем Маша представляла по обрывкам Димкиных рассказов. Он принял Машу немного настороженно, однако, понаблюдав за племянником в ее присутствии, как после сам признался, выдохнул с облегчением. В итоге у Маши сложились вполне теплые отношения с Сергеем, что, кажется, бесило Димку, но не могло не радовать Машу, потому что Сергей был ей симпатичен. Еще у Димки была младшая сестра — типичная богатенькая девочка: худющая, в брендовых шмотках, в ушах сверкают сережки с какими-то камнями. Машу она едва удостоила взглядом, на миг оторвавшись от переписки на навороченном планшете, и удалилась в свою комнату. Сергей за нее извинился, но Маше стало неприятно. В тот момент она впервые осознала, какая же пропасть между ее миром и миром Димкиной сестры.
Она жутко обиделась тогда на Димку за то, что он столько месяцев притворялся кем-то другим, и за то, что ввел ее в свой дом так естественно, будто ей было там место. Даже высказала все эти претензии ему самому. Позже, уже на даче у бабушки. Думала, что они поссорятся, но Димка просто внимательно на нее посмотрел и уточнил, в чем конкретно проблема: в его доме, его семье или в нем самом? Маша, растерявшись от такой непривычной серьезности Волкова, не нашла что ответить. Он же как ни в чем не бывало отловил соседского котенка и принялся его гладить, приговаривая, что девочки иногда такие дуры, что лучше бы они были мальчиками. На этом конфликт был исчерпан.
Почему-то сейчас Маше очень захотелось вернуть тот момент — момент их первой «почти» ссоры. Как просто и беззаботно все было два года назад.
Чайник закипел. Маша налила кипяток в смесь кофе и сахара, размешала напиток и поставила чашку на стол перед распластавшимся грудью на столешнице Димкой. Он подтащил чашку почти к своему лицу, и у Маши в груди екнуло, когда кофе едва не выплеснулся ему на щеку. Однако Димка даже глазом не моргнул, медленно выпрямился и, задумчиво размешав остатки сахара в чашке, произнес:
— Я вчера себя как мудак повел, да?
— Есть такое, — не стала отрицать Маша.
— Прости. Я просто на «Рене» не был давно. Не ожидал.
— Дим, что случилось с твоими родителями? — Маша опустилась на соседнюю табуретку, развернулась вполоборота к Димке и, опершись локтем о стол, подалась вперед.
Тот отклонился на табуретке до самого подоконника, но дальше прятаться было некуда.
— Сергей сказал, что у меня перегарище, — неловко заметил Димка.
— Есть немного, но жвачка перебивает. — Маша сделала вид, что не поняла намека, продолжая все так же вторгаться в Димкино личное пространство.
— Они пропали без вести. Три года назад. Пока ищут.
«Волкову только не вздумай сказать. Он этой идеей фикс уже три года всем мозги выносит», — зазвучал в Машиной голове голос Крестовского.
— Прости, — пробормотала она, садясь ровно. — Просто ты никогда не рассказывал…
Димка смотрел исподлобья и выглядел при этом одновременно злым и таким несчастным, что Маше стало жутко стыдно. Зачем она решила перепроверить слова Крестовского? Ведь понятно же, что они вправду хорошо знакомы.
— Мне неприятно об этом говорить, — наконец произнес Димка и, обхватив кружку обеими руками, сделал большой глоток.
Маша уже давно перестала удивляться его способности пить обжигающе горячие напитки. Сама она всегда разбавляла и чай, и кофе холодной водой или ждала, пока те остынут.