Мама упорхнула в сторону кухни. Роман разулся и, сняв куртку, крикнул:
— Я переоденусь.
В комнате он переоделся в сухую одежду и еще некоторое время стоял у окна, глядя в ночные сумерки. Он очень хотел увидеть маму, он правда дико соскучился. Но вот сейчас она о чем-то рассказывала деду на кухне, Роман слышал ее голос, а выходить не спешил, потому что… чувствовал обиду. Неуместную, почти детскую.
— Роман! — крикнул дед, и он, отлепившись от подоконника, пошел к ним.
Мама много смеялась, а Роман смотрел на нее и думал о том, что она не хотела, чтобы он родился. И отец не хотел. Но если поговорить с отцом на эту тему он хотя бы мог, то с матерью — нет, потому что в их семье ее не принято было расстраивать. Ее нужно было оберегать и боготворить.
Она больше не была блондинкой, и Роман не мог понять, нравится ли ему ее новый цвет волос. А вот ее смех ему по-прежнему нравился, как и рафинированная красота, которую, судя по появлявшимся в Сети фото с бесчисленных светских мероприятий, по-прежнему любили фотографы. Глядя на цветущий мамин вид, Роман понимал, что она явно не переживает из-за развода с отцом. Ему очень хотелось набраться наглости и спросить про Патрика, но все, на что его хватило, — это уточнить, где мама сейчас живет. Оказалось, в их лондонской квартире. Роман хмыкнул; впрочем, комментировать не стал. Да и что он сказал бы? Кто он такой, чтобы кого-то учить, раз отца все устраивает?
Мама почти не сидела на месте. Она порхала по кухне, подходя то к плите, то к раковине, то к окну. Нет, ничего при этом не подавала и не приносила — все делал дед, она просто заполняла собой пространство, как обычно. По этой ее особенности Роман, оказывается, тоже скучал. В его квартире было совсем пусто, как и в квартире отца. Он некстати вспомнил Яну в кухне отца. Попытался сравнить ее с матерью, но это было глупо. Мама выигрывала всегда и у всех.
— О чем задумался? — мама оказалась рядом и потрепала Романа по волосам.
— Зачем ты просила меня приехать? — спросил он.
— Потому что соскучилась, солнышко, — улыбнулась она, но Роман видел, что это не вся правда. — Завтра мы с тобой идем на выставку, которую я открыла неделю назад. О ней такие шикарные отзывы. Еще у нас на гастролях русский балет. Чтобы ты не слишком отвыкал, да? А еще Роббинсы закончили наконец реставрацию дома, который им достался от прадеда. Ждут нас с тобой в гости.
— Я не могу задержаться надолго, — выпалил Роман, когда появилась возможность вставить хоть слово.
— Милый, это все можно успеть за ближайшие три дня.
Дед многозначительно хмыкнул, и Роман решил не спорить.
Около часа ночи мать сообщила, что ей пора.
— Ты не останешься? — вырвалось у Романа.
Они сидели в гостиной, и из приоткрытого окна тянуло сырой прохладой. Мама куталась в цветастое пончо, дед медленно покачивался в бабушкином кресле, а Роман сидел на диване, сжимая в руках вышитую бабушкой подушку.
— Ой, нет, милый. Отец встает в такую рань, ты же знаешь. И вместе с ним встают все, — мама звонко рассмеялась.
Дед никогда не будил Романа, если тому не нужно было вставать к определенному времени, поэтому с матерью он согласиться не мог. С другой стороны, мама всегда чутко спала. С детства Роман знал, что по утрам рядом с родительской спальней нужно ходить молча и на цыпочках.
Мама сбросила пончо, забрала подушку из рук Романа и потянула его с дивана.
— Пойдем, проводишь. А ты отдыхай, — она остановилась рядом с дедом и звонко чмокнула его в седую макушку. Дед улыбнулся и прикрыл глаза.