— Какие амбиции, Яна? Роман — бесхребетный сопляк, который без одобрения папочки не ступит и шагу. Его псевдоделовому поведению грош цена. Ты просто вообще не разбираешься в людях.
Яна повела плечами и отчего-то вспомнила, как Роман вышел из машины, чтобы узнать, всё ли у нее в порядке, и как она цеплялась взглядом за его спину, чтобы не зареветь. А потом вспомнила, как холодно он смотрел на нее, застав в квартире своего отца. Бесхребетный?
— Яночка, доченька, просто предоставь это мне. Все у тебя будет. Слышишь? И яхты, и виллы за границей, и весь мир у твоих ног. Ты этого заслуживаешь. Ты у меня самая умная, самая красивая, самая-самая. Ты поживешь за нас обеих. Правда?
— Ты сама за себя поживешь, — прошептала Яна, потому что, когда мать говорила вот так, она просто не могла сопротивляться напору ее сумасшедшей любви.
— И я поживу, конечно. Но я уже полжизни прожила, а ты только начинаешь. И ты не будешь обитать в клоповнике и считать копейки. Никогда. Я об этом позабочусь.
— Можно я спать пойду? — попросила Яна. И ее голос прозвучал жалко.
— Иди, солнышко.
Мать поцеловала ее в щеку и потрепала по волосам. Так же, как Лев Константинович сегодня.
Перед сном она долго прокручивала в голове срыв Димы, презрительный взгляд Романа, разговор со Львом Константиновичем. Засыпая, она вспомнила, как он обнимал ее, приговаривая: «Янка-Янка».
В эту ночь ей впервые снился отец, которого Яна никогда не видела вживую. Они сидели на берегу моря. Отец улыбался, глядя на волны, а Яна смотрела на него. Ей не нужно было смотреть на море, она откуда-то знала, что там купаются его настоящие дети.
— Почему ты ни разу со мной не встретился? — спросила Яна у отца, и тот, повернувшись к ней, сверкнул улыбкой, яркой и беззаботной, как на фото, которое показывал Яне Лев Константинович.
— Это неважно, — сказал отец.
— Я неважна? Или причина, по которой ты не встретился? — спросила Яна, но он молча встал и пошел к морю.
Почему-то во сне Яна поняла, что он ее не услышал. Вскочив, она бросилась следом.
— Ты не ответил, — крикнула она, когда он шагнул в полосу прибоя.
— Стой там, — вдруг произнес отец, резко к ней развернувшись. — Не подходи к этой воде, Яна. Никогда не подходи. Иначе утонешь.
— Но они же купаются? Почему им можно? — спросила Яна, указывая на Лену и Диму, которые еще секунду назад весело смеялись, а теперь их почему-то не было видно.
— А они уже утонули, — ответил отец и посмотрел на нее так, будто знал, что это она виновата в том, что ее брат и сестра утонули.
Яна села на постели, захлебнувшись криком.
За закрытой дверью было слышно, как по квартире ходит мама, а еще пахло блинчиками. Мама редко пекла блинчики, потому что она была сторонницей правильного питания и от Яны требовала того же, но, видимо, вчерашний инцидент сильно на нее повлиял. Яне бы порадоваться тому, что мама проявляет непривычную и такую нужную заботу. Но она не могла. Перед глазами стояло лицо отца. Во сне он был совсем как живой, и она слышала его голос. На самом деле Яна никогда его не слышала.