Вот что делает любой нормальный человек, едва спасшийся от смерти? Облегченно вздыхает? Нервно смеется? Неверяще озирается вокруг?
Но строчить отчет через патограмму… Когда бумага вспыхнула в руке сиятельного, он первым делом попросил:
– Дорогая, ты не могла бы снять чулки?
– Если для того, чтобы тебя придушить, – то с радостью.
Все же до встречи с этим сомнительным типом число бомб в моей жизни сводилось практически к нулю. И сейчас я как-то резко осознала, что тогда было просто замечательное, изумительно счастливое время.
– Хорошее предложение, дорогая женушка, – провокационно промурлыкал он, не иначе припомнив мне брошенное в запале «дорогой муженек», – но оставим фетишистские игры на потом. Пока мне нужны чулки, чтобы банально перестраховаться и связать нашего кучера. Одному заклинанию стазиса я не доверяю.
Пришлось лезть в карету и снимать с себя добротные льняные чулки. Расставаться с теплыми, удобными и, что удивительно, тонкого плетения чулочками оказалось жутко жалко. А еще сознание царапало услышанное ругательство. Что это за «петишурские игры»? Это когда петухи дерутся, что ли?
Связал муженек кучера качественно. По руками и ногам. Когда прибыл отряд синемундирных во главе с Густавом, офицер лишь присвистнул:
– Лихо вы его, господин Хантер!
– Только памфлет про это не сочинять! – сразу же предупредил сиятельный. – А то я тебя знаю…
Кучера, не выводя из стазиса, связанного, сразу повезли в департамент. Как сказал муженек – «копаться в мозгах». Видимо, побоялись, что, приди он в себя и осознай провал, как и предыдущие революционеры, выплюнул бы легкие наружу: таков принцип действия кары от нарушенной клятвы. Пока давший ее верит в то, что может выполнить задуманное, – живет, а как только понял, что все, проиграл, – тут и наступает час расплаты.
Я уже подумала, что сиятельный поедет лично допрашивать пойманную добычу, но нет. Как пояснил супружник – это дело менталистов. Да и сильно сомневается он, что кучер что-то знает. Раз его планировали подорвать вместе с нами – значит, не велика птица. К тому же Густав любит работать один. А мудрое начальство в процесс не вмешивается, а довольствуется результатом хорошо проделанной работы.
После всего произошедшего я робко поинтересовалась:
– А теперь, может, домой? А то я нагулялась что-то.
– Как можно, дорогая, – светским тоном отозвался муженек, напрочь отрывая изрядно порванный рукав своего пиджака. – Мы же не дошли до банка. Тем более он совсем рядом – через мост. На площади миллионщиков, – и указал за реку.
Я глянула на невозмутимого Хантера в треснувшем по швам пиджаке, который поражал мир экстравагантным однорукавным кроем, на растрепанную блондинистую шевелюру, запыленные брюки – ну и видок! И надо полагать, что у меня ничуть не лучше.
– С удовольствием составлю вам на променаде компанию, мессир, – ответила я в тон, и мы степенно двинулись по набережной, закованной в гранит почище, чем иной рыцарь в латы. Над нами неспешно проплывали облака, а чуть вдалеке – одна из парящих цитаделей. Солнечные лучи отражались от ее шпилей.
Может, это и есть имперский легион, где учится сейчас Рик?
– А что находится на этом летающем острове? – решила уточнить я у сиятельного всезнайки.
– Академия, где обучают военную элиту, будущих боевых магов нашей державы. Именно там и пройдет тот самый имперский бал, на котором нам придется побывать, – удрученно закончил свою просветительскую речь супружник.