Похоже, с этим удалым малым муженек был хорошо знаком.
Я бросила быстрый взгляд на офицера: пышные черные усы, начищенный до блеска медный котелок, светлые кожаные перчатки и мундир насыщенно-синего цвета, облегавший широкие плечи. В общем, мечта, а не мужчина для многих незамужних горожанок. А то, что ростом с меня, – ну, бывает.
Тем временем подчиненный бойко начал:
– По свидетельствам очевидцев, взрыв произошел за час до полуночи. Горело долго. Так что пока тушили и эвакуировали жителей других этажей, прошло больше часа. После этого прибыли жандармы и, лишь установив, что сгорела только ваша квартира, стали выяснять… – Тут синемундирный сбился и замялся, но потом продолжил, хотя и не так браво: – Живы ли вы сами. А то экономка сильно пострадала. Ее, как только из квартиры вытащили, в бессознательном состоянии сразу в лечебницу отвезли. Сейчас на месте работает выездная бригада из комитета по внутренней безопасности, ну и наши ребята, конечно…
– Посмотрим. – Хантер решительным шагом направился к подъезду, который сейчас больше всего напоминал раззявленную пасть дракона, прокурившего свою глотку до самых потрохов.
Мы с синемундирным зашагали следом. Судя по всему, подчиненный Хантера являл собой образчик неисправимого оптимизма, а к тому же еще и любил поговорить.
– Я Густав, офицер службы безопасности императора. Работаю под началом господина Элмера уже пятый год, – представился он с толикой гордости за свою должность. – А ты кем будешь?
Это его простое «кем будешь» выдало с головой выходца из рабочих кварталов Альбиона. Только там так говорят. Просто, без вычурных фраз и как-то по-доброму, что ли, без подтекста.
– Тэсс, я…
– Механик. Молодой, наглый, но подающий большие надежды, – обернувшись, перебил меня Хантер. – А Густав у нас не простой офицер, а дознаватель и талантливый эмпат. Он способен расположить к себе за минуту любого, если у его собеседника нет враждебного настроя.
Слова сиятельного прозвучали как предупреждение не болтать лишнего. Мне оставалось лишь кивнуть.
Убедившись, что я все правильно поняла, Хантер повернулся обратно. Густав же, похоже, не унывал никогда. Он, шагая рядом со мной, начал что-то мурлыкать себе под нос. До моего слуха долетело:
Под эту бравурную песенку мы и поднимались по ступенькам. Не знаю, как моим спутникам удалось не запачкаться о закопченные стены. Лично я вся изгваздалась и стала похожа на трубочиста. Зато мой наряд наверняка приобрел недостающие детали для выходца из нижнего города.
Едва Хантер переступил порог сожженной квартиры, как вмиг преобразился. От холодного сдержанного сиятельного не осталось и следа. Мне показалось, что он весь превратился в сплошные нюх, глаза и уши. Чисто гончая, готовая взять след. Густав не отставал от патрона.
Я же от нечего делать пошла туда, где было особенно черно. Там как раз копошился суровый, уже в летах, офицер.
Когда подошла ближе, я удостоилась мимолетного взгляда и недружелюбного:
– Чё надо, пацанье? Идить отсюдовы!
Я пожала плечами и хотела уже последовать совету, когда заметила, что в руках синемундирный держал заглушку газового баллона. То, как он ее критически разглядывал, поднеся почти к самым глазам, говорило без слов: он мало что смыслит в запорной арматуре. Иначе бы поостерегся так близко к лицу держать клапан с остатками фиксирующих нитей заклинания.
То, что сейчас как следует жахнет, я поняла буквально за секунду до взрыва.
– Бросай! Рванет! – крикнула я, уже отворачиваясь и падая.