Он как то отстранился. Может действительно у меня все на лице написано было.
— Что, Ян?
— Ты сможешь вывести Задорожного из клиники. Мне надо…Поговорить с ним… — Я не знал как подобрать нужные слова. Если бы мог я бы сам все устроил, но…
— Ты уверен что это тебе надо? — Второй поглядывал на меня с интересом.
Я потрусил головой пытаясь выгнать все мысли.
— Надо. Что с ним будет? Максимум — санаторий, камера и…курс лечения от паразитов. Я так не хочу! Я хочу по справедливости! Он же Уруса убил не думая ни о чем, он же Аленку…. А мы его лечим — это разве справедливо?
— Ты хочешь быть судьей?
— А ты не хочешь? — я не верил тому что видел.
Он как то сник.
— Я устал быть судьей. На мне и так слишком много…
Было теплое весеннее утро. Второй разбудил меня на рассвете. Его пол ночи не было в Берлоге. Я спросонья не понял что случилось, а после, посмотрев на приготовления, до меня дошло. Второй выполнил мою просьбу.
— Браунинг не бери — сказал он мне вместо приветствия.
— Почему? — я привык к пистолету и более менее его нормально чувствовал.
— Стрелять в упор не удобно. Забрызгает.
Меня всего передернуло. Но отступать было не куда. Я же сам попросил. Тем более что мнение свое я так и не поменял.
Надо уметь принимать непростые решения и доводить их до конца.
Я собрался, умылся. Завтракать не стал — еда в горло не лезла. И так всего колотило. Накинул темную ветровку, бейсболку. Бронежилет оставил в Берлоге. Я не думал, что мы будем долго возиться. Дело в общем-то минутное.
Но браунинг взял. На всякий случай.
Второй ждал меня в машине. На заднем сидении спеленатый по рукам и ногам лежал Задорожный.
Рот у него был залеплен скотчем. Он смотрел с таким жутким животным страхом на нас со Вторым, что мне по неволе стало его жалко. Но я заставил себя отвернуться. Уруса же он не жалел. И Алену…